Потом и с персидским царем, с ним же великия войны провождаше, мир устрои лет 7071‑го. А то таковыя ради || (л. 271 об.) причины, егда отдаде Солиману сына его, иже убежа к нему, просяше помощи противо брату своему Селиму, его же отец Солиман избра на обладание турков. Егда же Солиман взят сына своего от перскаго царя, тогда посла к нему в дарех трех тысящи червонных златых.

Сына же онаго с женою его и с детми всех повеле смерти предати[1923]. Последи же на другое лето и сам кровопийственный той мучитель живот смертию сконча, последи себе оставльши сына Селима имянем на обладании у турков.

Селим 2, 12-й султан турецкий

По умертви<и> Солимана, обладателя турецкаго, сын его Селим[1924] вол<е>ю отца своего [егда брата ево всенародно погуби, дабы един он возмогл обладати Турецким государством] || (л. 272) прият ски<пе>тр обладательства лета 7072‑го или 7073‑го – зане о том ведомости истинныя не могло обрестися.

Сего новоприимша власть видев, Максимилиан арцыкнязь ракусский[1925], у него же в подданстве оставльшая часть Венгерскаго кралевства бяше, воздвиже брань на Селима, и бяху у турков с воинством его различными поведении многи брани.

Обаче немцы малу тщету учиниша турком, едва бо возмогоша возвратити нечто Венгерских градов от турков, яже суть сия: Такóй[1926], Тóтис, Веспери́н. Селим обаче ни во что сию тщету полагающи, посла множайшая воинства, иже множайшее пленение Венгерским странам творяху[1927].

От чего Селим в гордость вознесшися, премногая наступления на христиан творяше, и во многих странах области христианския пустошаше, и под власть свою привождаше.

Яко лета 7076‑го посла многое воинство на остров Кипрский[1928] и по многих битвах с венетианы облада оным островом и государством зело богатым || (л. 272 об.) и многолюдным, идеже грады славныя Фамагост и Никосия, которых зело жестоко добывали турецкая воинства, паче же Фамагоста, зелно стреляюще ис пушек, идеже выстреляли железных ядр сто осмьнадесять тысящ[1929].

Потом злочестивый завистию пространнаго обладания воспаленный, паче же хотящи мститися над московским великим государем царем и великим князем Иоанном Васильевичем всея России самодержцем[1930] победы и пленения от прежних великих государей московских на единородных своих Великия татарския Орды жителей и взятии Казанскаго царьства от него великаго государя; но обаче тайно лестно умысли поступати в том и злокозненный свой умысл совершити.

Лета 7077‑го посла к[1931] Жигимонту кралю полскому[1932] посла своего Ибраима Страша, поляка, приимша махометскую прелесть, о нем же прежде рекох пишуща, просящи краля о сем, дабы поволил воинству его чрез своя области преити и воевати области Московскаго || (л. 273) государства, называющи себе головным супостатом государя нашего. Но краль полский отрече ему таковое его прошение и не токмо ему таковое желание исполнити, но всеми силами обещася бранити таковаго дела.

О чем и своего посла к султану послал, иже быв у него, зело дерзновенно возбраняше ему о таковом начинании и всячески тщася возвратити уже посланное тамо воинство. Султан же, видев непреклонное в том кралево намерение, возврати от того пути воинство свое.

Но обаче неукротимо ярящися о взятии Казанскаго и Астараханскаго царств от царя Иоанна Васильевича, ин путь оному своему воинству изобрете, послав[1933] их чрез пустыни Асийския под град Астарахань, хотящи обладати им[1934].

Бяше же посланнаго онаго воинства велие множество, которое зело жестоко побеждено бысть от московских войск, со срамом, и велиею тщетою бежащи, возвратишася немнози[1935], ни единыя тщеты граду Астарахани и воинству московскому соделавши. Яко о том изъявися выше || (л. 273 об.) во истории сей[1936] в части 3 во главе 6.

Во время обладания сего Селима султана бяше в волохах подданный ему воевода Богдан имянем[1937], иже помогающи полскому кралю, многи тщеты творяше турком[1938]. Чего ради разгневався султан, воздвиже гнев свой нань. Богдан же посла помощи ради ко кралю полскому. А краль по прошению его <лета>[1939] 7080‑го паки послал посла своего к султану, иже прият бысть с честию от него, и по прошению его восхоте вины Богдана воеводы отпустити.

Но той сам в то время, паки собрав неколико воинства, пленяше волохов, подданных султанских. И того ради разгневався султан, посла в волохи воеводу имянем Ивóню со многими турки, иже изгнаша Богдана, обаче сами многи тщетны волохом творяху, жен и детей насилующи и отъемлющи. Посол же полский отпущен бысть к дому.

Потом немалое воинство турков идоша с волосским воеводою Ивонею[1940] противо бывшаго воеводы Богдана, иже помощь имеющи от полских некоих сенаторов || (л. 274) умыслил было доступати Волосскаго воеводства. И тогда турки многи битвы сведоша с Богдановым воинством разными счастии, овогда Богданово воинство побеждающе, овогда сами[1941] побеждаеми бываху, даже Богдан с воинством принудися изыти из волохов, не возмогши утвердитися на воеводстве.

И остася власть воеводства Волосскаго при оном Ивоне. Но и той непостоянных ради турецких нравов не возможе в покое быти, имяше многия противности от брата воеводы мултанскаго имянем Петрила[1942], иже подкупающися у Селима султана, многи тщеты с турки и прочими помощники своими творяше Ивоне.

Обещеваше бо той Петрило множае дани давати султану, нежели Ивоня даваше. И того ради посла султан посла своего к воеводе Ивоне, вопрошающи его, аще будет толико дани давати, елико Петрило обещает? Ивоня же советовав со властели волосскими умысли не давати толикия дани, зане и так великими данми отягащени бяху. Но войну усоветоваша противо Петрила имети, и с тем посла турецкаго отпустиша.

Егда же || (л. 274 об.) Селим султан уведав о сем, возъярися гневом зелным, вскоре 30 000 турков и 2 000 венгров посла на помощь воеводе мултанскому, брату Петрилову, дабы сам с ними на волохи шел и воеводу Ивоню поимал, а брата своего Петрила воеводою учинил и волохов во власть ему вручил.

Воевода ж мултанский со оным воинством, такожде и со своими мултаны, их же до четыредесяти тысящ имяше, чрез реку Молдаву во области Волосския прииде. О чем егда уведа воевода Ивоня, собрався с волохи[1943], к тому от Полских стран неколико казаков имеющи, изыде противо воеводе мултанскому и турком.

И сведши турки три брани с волохи, на них же всюду поражаеми бяху. На тех битвах много турков