– Похоже на то. Никто не может понять, куда он краппу засунул.

– Даже ты?

– И я бы не понял. Но мне понимать нечего, я просто это знаю.

– Откуда?

– Я в деле.

– А, знаменитый план Дайры с парой вариантов и помощниками? Из-за этого вы и поругались в последний раз, когда он навещал тебя в Морлескине?

– Не из-за этого, а из-за того, что я потребовал выдать немного краппы мне, Сильяне, ещё нескольким магам, которые обычно поддерживали наведённую реальность в Морлескине. Но нет же! Вокруг всё валится, Морлескин распадается, а Дайра упёрся.

– Ну и правильно он упёрся. Только не хватало Сильяне краппу отдать, чтобы она её жениху своему преподнесла… Подожди-ка, Ольгер, а что, даже ведьмари не могут найти место, где Дайра прячет краппу? Разве обычному человеку под силу спрятать свои мысли от таких, как ты?

– Иногда можно, – неохотно подтвердил Ольгер. – Если очень сильно сосредоточиться на главной задаче. Я как-то и не подозревал, что отец успел научить Дайру этому приёму. Сейчас сколько ни тряси его, можно разглядеть только что-то вроде «Да, я спрятал! Не найдёшь!» А вот если мозг вынужден будет рассредоточиться, то, скорее всего, ведьмари смогут проникнуть в детали.

Я задумалась, пытаясь собрать вместе обрывки наших с Дайрой последних разговоров…

– Да, верно, – сказал Ольгер. – Именно это и имел в виду Дайра, когда говорил тебе, что не хотел бы одновременно думать о своём княжеском долге и переживать о твоей безопасности. Две задачи такой важности его мозгу не осилить…

О, нет! Надо как можно скорее научиться закрывать мысли! Это невыносимо, чтобы каждый встречный оборотень видел меня насквозь в подробностях! Как бы понять, откуда надо брать занавеску, чтобы задёрнуть себя от посторонних глаз, ушей и мозгов?! Читать они меня вздумали! Меня, единственную, кто видит магические волокна в живых существах! Меня, в которой течёт кровь древнего и великого рода! Да, я сама по себе ещё дурочка, но, если захочу, смогу такое, что никому и не снилось! Читать они меня будут! Нет уж, надо, чтобы они себе лбы порасшибали о мою занавесочку!..

– Ну, ты полегче, что ли… – пробормотал Ольгер, морщась и потирая лоб. – На задачу нужно тратить ровно столько сил, сколько необходимо и достаточно, и не больше. Не надо выкладывать кирпичи там, где хватит густого тумана.

– Ты хочешь сказать… – растерялась я. – … что у меня получилось закрыться?!

Он утвердительно угукнул, продолжая тереть лоб.

– Это и есть тот эффект от коктейля, на который ты рассчитывал?

– Да, похоже на то. Но я не представлял, на что рассчитывать. Мне просто было интересно, действительно ли любое, даже незначительное, воздействие на тебя сразу же пробуждает новые умения.

Ах, вот как, эксперимент, значит.

– И как, впечатляет?

– Весьма, – усмехнулся Ольгер, потом как-то обречённо покачал головой. – Если вдруг у Ноэля не выйдет завоевать мироздание, то я не удивлюсь, если когда-нибудь это получится у тебя.

– Я боюсь, что у меня несколько другие планы на жизнь. Дедушка не одобрит.

– Хочешь совет?

– От тебя? Не хочу.

– И всё же скажу: не раздражай дедулю, – почти равнодушно произнёс Ольгер. – Дурная слава в веках на пустом месте не вырастает.

– Да тебе-то что до меня?! – совсем разозлилась я.

– Да это я так, из общего человеколюбия.

– Ну да, и за мир во всём мире.

– Здесь это звучит, как нетрудно догадаться, «за мир во всех мирах», – усмехнулся Ольгер, но мгновенно стал серьёзным и обернулся к двери.

Она отворилась, и появился мой дедуля.

Как самый настоящий заботливый дед, он первым делом устремился ко мне. Я едва успела подняться с кресла ему навстречу, как Ноэль схватил меня за плечи.

– Мне ничего не было видно сквозь эту завесу! – с тревогой воскликнул он. – С тобой всё в порядке, детка?

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но Ольгер внезапно решил покинуть помещение, и я отвлеклась, провожая его взглядом.

– Алиша, я вроде как тебя спрашиваю! – возмутился Ноэль.

– А, что? А, да… Да, я в порядке. Кажется. Не считая того, что я, оказывается, рыба!..

Ноэль всплеснул руками:

– Ах, горе какое! Что тебя в этом беспокоит?

– Ненавижу рыбу! – выпалила я. – Не ем, не нюхаю, близко не подхожу!.. И нате вам!

Ноэль добродушно отмахнулся:

– Ерунда какая!.. Так и должно быть, детка. Видишь ли, человек – самое пластичное существо в мироздании. Ему подвластны многие обличья, практически любые. Правда, люди превращаются первый раз и склонны останавливаться на этом первом обличье. Но те, кто не обижен силой и не останавливается, а всё время движется и берёт от судьбы всё, до чего может дотянуться, у того проявляются и другие обличья, к которым он расположен…

– И к чему я ещё расположена?