Поэтому удар я перехватил.

— Ты… ты что… это наглость, Гарик! Пусти! — возмутилась Моника и попыталась контратаковать с другой руки. Предсказуемый ход. Я поймал и ее.

— Пока не узбагоишься, не пущу, — заявил я.

По правде говоря, отпускать совсем не хотелось. Да она и сама почти сразу бросила пытаться. Вместо этого придвинулась поближе.

— Думаю, Гарик, — проворчала Моника, — что после… той ночи ты растерял изрядную долю уважения ко мне. Это неправильно! Когда мы только встретились… и тогда на ужине в «Золотом изобилии» ты вел себя иначе!

— Ну так естественно, — отозвался я, — раньше ты была местной королевой бала, хранительницей лора и вершительницей судеб на полставки…

— И что же с тех пор изменилось? — прищурилась она.

Я чмокнул ее в макушку.

— А щас ты, Монкер, гребешь со мной по этой речке в одной лодке. Иди пей какао, там молоко закипело.

Ужин получился у нас простецкий, но все равно более изысканный, чем то, к чему я в Москве привык. Щас бы заварил себе пару дошиков, кетчупа или аджики бахнул туда для пущей остроты да заточил. Это коронное блюдо под названием «рандеву с язвой желудка» пришлось ввести в рацион, когда от предков съехал. Выручало не раз и не два.

— Значит, никаких других изменений в доме не произошло? — Моника обмакнула кусочек тоста в карамельный соус (жуткую приторную дрянь) и отправила в рот. Отхлебнула из чашки.

— Ну, на все сто утверждать не буду, все-таки я тут недавно, мелочей мог и не заметить. Если он вдруг поменял узор на рождественских игрушках в подвале или переставил местами вон те идиотские фигурки смурфиков над телевизором, это и прощелкать можно. Но ничего серьезного не видел.

(такие ребята играют по-крупному, хуйней типа смурфиков не занимаются. вот заряд с4 под фундаментом — это тема. представь, что ты просыпаешься однажды ночью от слов «bomb has been planted». и дальше слышишь только смутное бииип… биииип)

— В таком случае не думаю, что это серьезно, Гарик. Видишь ли, правки, которые вносила в код игры я, рядом с твоими кажутся сущей мелочью…

Ага, всего-то свела ничего не подозревающих подружек с ума и заставила их самовыпилиться чрезвычайно болезненными способами. А Нацуки просто вытерла из реальности. Как размазавшего по лобовухе жука дворники смахивают.

— И не смотри на меня так, — отмахнулась она, — то, что я сделала, ужасно и заслуживает осуждения. Но! Ты… — Моника ткнула пальцем мне в грудь, — сейчас сценарием даже не руководствуешься. Он отдельно, а ты отдельно.

(мухи и котлеты, хехе)

— … давай будем начистоту говорить. Если хотел тут все исправить, получается пока плохо. Ты прошел игру и знаешь последовательность событий. Но отклоняться от плана начал в первый же день. А ведь каждое отклонение порождает ошибку. Она необязательно проявляется сразу же, иначе реальность пошла бы трескаться по швам как только ты проявил галантность и начал столы двигать…

— Да это понятно, — перебил я, — энтропия нарастает и все такое. Можешь снова не начинать лекцию. У меня тут другая идейка есть. Думаю, что это дело рук исходного ГП…

— Прости, Гарик, но это чушь, — Моника сердито всплеснула руками, — ты уже и так должен знать, но повторюсь, чтоб дошло — никакого исходного ГП не существует. У него нет официального спрайта. Нет персонажного файла. Даже личности и той нет. Это эфемерная сущность, существующая только в тексте…

Я осушил половину чашки и с чувством грохнул ее на стол. Чтоб, так сказать, придать веса словам. Однако в итоге чуть ее не разбил. Так же как сейчас разобью в пух и прах стройные теории.

— Так в этом все и дело, Монкер. Брось уже мыслить игровыми категориями. С тех пор как я здесь, они не работают или работают иначе. Смотри. Мы знаем, что пустоты, оставленные скриптом, произвольно заполнились, так? Так. Только что ты сама мне прямым текстом сказала, что у ГП ничего нет — ни модельки, ни файла, нихрена. Это уже не просто пустота — это, блядь, черная дыра!

Моника скривилась. Наверняка из-за моего не слишком изысканного выбора выражений. Наивная. Для того, кто так яростно хочет попасть в другую реальность, она совершенно к ней не готова. Вот прошла бы разок мимо продуктовой базы, где мужики разгружают «газели» с жратвой, сразу синий экран смерти бы словила. Я мимо этой базы в сумме секунд сорок иду… так за это время местные мастера словесности друг дружку по двадцать раз успевают с хуя на хуй послать.

— Я думаю, что скрипт, пусть он даже бездушная машина, обрадовался такому простору для действий и соорудил для ГП новую личность. Джона Уика на минималках.

— Кого? — не поняла Моника.

— Ну, одержимого местью убийцу. И, если подумать, это же вполне логично, не считаешь? Раз за разом он проживает свою жизнь в страхе, непонимании и фрустрации от того, что девушки рядом, а ему перепадает только с трупом Юри в клубной аудитории потусоваться все выходные. Довольно безрадостное существование. И тут появляется какой-то залетный хрен с горы, который мало того, что тело занял, так еще и инициативу проявлять начал, все под себя переделывать. Потом еще и с тобой замутил, королевой школы… ГП же по сюжету тоже об этом мечтал, только дальше воздыханий дело не двинулось.

— Все-все, убедил.

Ее теплая ладошка накрыла мою. Неужели щас все опять перерастет в сцену из романтической комедии? Если скрипт так заполняется, то это слишком банально, будто бы сценарий писала не проапгрейженная нейросетка.

— И что ты предлагаешь, Гарик?

Я вздохнул и откусил от остывшего тоста.

— Понятия не имею. Собственно, поэтому тебя и привлек.

— Серьезно? — возмутилась Моника, — не потому, что соскучился? Не потому, что захотел провести со мной время? Только из НЕОБХОДИМОСТИ?

— Спокойно, Монкер, — поспешил я ее успокоить, — приятное совместил с полезным, только и всего.

— Мне не нравится это прозвище, Гарик, — насупилась моя собеседница.

(эта роль ругательная, я прошу ее ко мне не применять!)

— Так это же прекрасно, — заявил я, — поможешь, и я тут же его с тебя сниму.

(и еще что-нибудь, если все удачно пройдет)

Моника потянулась и зевнула.