Но наг остался на месте. Просто стоял и улыбался, в след уносящему меня медведю, сложив руки на широкой груди. А когда заметил, что я смотрю на него из-за плеча медведя, ещё и подмигнул.

Медведь занёс меня в комнату, где меня уже дожидалась огромная бадья с горячительными камнями, отгороженная от остальной комнаты ширмой. И пока я, смывала все тревоги сегодняшнего дня и ночи, мне принесли хлебных лепёшек с солёным мясом и высокий глиняный бокал с закрытый крышкой. Но даже это не помогало скрыть содержимого бокала. По комнате поплыл знакомый, густой запах шоколада.

Дарден, увидев, что я уже вышла из-за ширмы, укутавшись в огромное полотенце, поставил поднос с едой на прикроватную тумбочку, а мне вручил свёрток, который достал из храна. Оборотень, все также продолжая улыбаться, свернул ширму и, подхватив бадью, вытащил ее в коридор.

Какая же силища запрятана в этом вербере! Огромная, бурная, но не пугающая. Во мне живёт странная уверенность, что мне не стоит бояться этой силы, этой дикой мощи. Здоровенная бадья полная воды, а Дарден вытащил ее в одиночку.

Пока медведь разбирался с водой, я размотала тот свёрток, что он мне вручил. Внутри оказались укороченные мягкие брючки на завязках и такая же рубашка, приятного цвета карамели. Мягкая ткань, напоминающая на ощупь байку, была необыкновенна приятна. Комплект сел точно по фигуре.

— Тебе идёт. Напоминаешь озорного сорванца. — Раздалось от порога.

Дарден окинул меня внимательным взглядом. И в этом взгляде было столько предвкушения и темного пламени, что я рефлекторно оглянулась на распахнутое окно. Вербер мой взгляд заметил и рассмеялся. Одно движение, и я уже усажена на колени медведя, а на мои собственные колени водрузили поднос с едой. От такого крупного самца даже и не ожидаешь такой скорости и реакции. Но я решила заняться едой. Безопасней будет.

— С этой стороны перевала принято пить шоколад горьким. — Начал Дар, подавая мне бокал с лакомством. — Не знаю, как тебе его готовили твои родичи, но я люблю подогреть топленое молоко и растворить в нем кусочки шоколада. Попробуешь?

— " Ну, хоть один путевый ухажёр из всей этой толпы. Единственный, кто догадался с прикорма начать. — Зазвенел смех мамы. — Ты смотри, ребёнок, чем вкуснее приманка, тем надёжней капкан"!

Вволю отсмеявшись и заранее посочувствовав медведю, так как "столько стараний, столько стараний, а Элина тебя сонным отваром напоила, эх, не судьба мне стать бабушкой с такими-то твоими сестричками", мама оставила нас наедине.

Иногда, ее душа, живущая во мне, словно засыпала. Но я всегда ощущала её присутствие, и от этого становилось легче и теплее. А сейчас в комнате повисла уютная тишина. Мне было очень удобно в объятиях медведя. А ещё я ловила себя на мысли, что не чувствую себя виноватой из-за поцелуя с нагом, свидетелем которого стал оборотень.

— Эх, жаль, у меня с собой каких-нибудь счетов нет или записей от управляющего. — Вдруг вздохнул Дарден.

— Зачем они тебе? — Удивилась я.

— Вспомнил, как ты украдкой стащила пару отчётов, а потом увлеклась и чуть ли не из рук вырывала. — Засмеялся вербер. — Маленький, хитренький, любопытный лисёнок! Нахмурилась, губки закусила, глазки серьёзные — серьёзные, документы мне не отдаёт…

— Да, когда я тебе не отдавала документы?

— А ты не помнишь? Ты так увлеклась, что когда я попытался забрать у тебя один из отчётов, то получил по рукам. — Продолжал веселиться Дар.

— Ну, бывает, увлекаюсь иногда.

— И управляющий по тебе скучает. У него столько идей и планов, а со мной обсуждать он их не хочет. Говорит, что со мной, что с деревом, только время терять!

— А что с шахтами? — Не удержалась от улыбки уже я.

— Все с шахтами хорошо, там тебя тоже ждут. А мне там тоже говорят, что я идиот. Я уже смирился. — Улыбка медведя стала грустной.

— Почему ты всем позволяешь насмехаться над своей якобы глупостью и недогадливостью? — Нахмурилась я, просто мнение о Дардене, как о недалёком вояке, способном только топором во время битв махать, совершенно ему не соответствовало.

Медведь был внимательным и очень наблюдательным, упорным, а ещё очень верным. Все, что его не устраивало, он говорил в лицо, а не интриговал за спиной. Даже когда он только присоединился к нам в пути, и целыми днями мы придирались друг к другу, то и тогда, в момент угрозы, он стоял рядом, готовый прикрыть меня от нападения. Да, он не политик, он не будет затевать интригу, в нем нет изворотливости. Но разве это делает его глупцом?

Пустой поднос и бокал вернулись на тумбочку. А Дарден развернул меня так, что я оказалась сидящей к нему лицом, и уткнулся мне в шею, пока его руки сжимали мою спину. И не успела я возмутиться такому произволу, как меня цапнули за ухо, с довольным рыком сжав зубы на мочке и царапая щетиной шею.

— Вы чего сегодня на меня нападаете? — Довольный смешок в шею и шумное обнюхивание, — вот-вот, и нюхать меня стали постоянно. Что происходит-то?

Вместо ответа меня перевернули на живот и, оседлав мои ноги, задрали рубашку, оголив спину. Я услышала какое-то звяканье, но мою попытку обернуться и посмотреть, медведь пресёк. А когда на позвоночник начали капать теплые масляные капли, я и сама догадалась. Дар начал аккуратно размазывать масло по спине, а я полностью стянула с себя рубашку и убрала волосы, подставляя под его руки ещё и плечи с шеей. Он только хмыкнул, заметив мой манёвр, но судя по тому, что на плечи тоже стал наносить масло, намёк был понят и принят.

— Решил приучить к рукам? — Все продолжала допытываться я.

— Решил этим рукам дать волю! — Ответил медведь. — Все думаю, откажись я тогда уходить по зову Эрара, или удержи свою ревность…

— Дар, — замерла под его руками, — не откликнись ты на просьбу о помощи друга, тем более в таком вопросе, и я бы перестала тебя уважать, как мужчину, как воина. Громкие слова, понимаю. Но, именно вот эта твоя верность, надёжность… Они и делают тебя особенным. Выделяют среди всех. Когда ты рядом, мне… Мне спокойно, понимаешь? Рядом с тобой я могу побыть просто Мариной, просто девушкой, просто слабой. Тебе не страшно доверить свои сомнения и неуверенность.

— Для тебя это имеет значение? Что можно побыть слабой и доверится мужчине? — Даже его руки замерли на моей спине.

— Да, Дар. Для меня это очень важно и ценно. Даже ветер затихает среди надёжных стен. А я всего лишь женщина.

Вместо ответа мне весьма чувствительно прикусили кожу, чуть ниже основания шеи.

— Что касается того, что мы тебя обнюхиваем, — Дар продолжил отвечать на мои вопросы, как ни в чем не бывало. — Не забывай, мы все с внутренним зверем. И много именно звериных повадок в нашем понимании, это как норма. Понятие "пары", к примеру.

— Но я ведь не имею зверя. Как я могу быть парой твоему? А вдруг через несколько лет ты встретишь её и уйдешь? Мне тогда как быть?

— Пара это не обязательно девушка с ипостасью. Тогда бы, сколько оборотней без пар были? А я не уйду. Мой зверь свою пару уже нашел и выбрал. И сильно не доволен, что на тебе нет нашей брачной метки. Я тогда… Когда ушел, взбесившись из-за Тени, думал, что зверя потеряю. Я ревновал, а зверь не понимал, почему мы оставили нашу самочку без охраны и защиты. Если на неё претендует плохой самец, его надо просто порвать и все, а если хороший, сильный, чтоб потомство можно было доверить охранять, то нужно тоже порвать, но не сильно, просто чтоб понял, кто главный. — Дарден ненадолго завис, словно заново переживая тот момент, — Зверь вообще сразу понял, что ты наша, ещё тогда на дороге. Это я все выделывался. Ну, и если честно, то мне нравилось тебя злить! Тебе это шло. Хотелось схватить этого злобного котёнка и затискать. А сейчас и подавно. Поэтому и обнюхиваем, ощущать запах пары очень важно, нужно. Особенно, если пара не подпускает к себе. Это единственный способ для зверя определить, что пара не болеет, сыта и довольна.