Шрифт:
Закладка:
— Прекратить огонь всем! — прокричал Кьелл, сам, впрочем, отправляя в сторону драконидов один псионический залп за другим. — Аркебузы прочь! В рукопашную!
На фальшборт юта обрушился огромный дрейк, его крылья-паруса, казалось, на мгновение заслонили все вокруг. Молодой дракон взревел, изготавливаясь к прыжку, и вдруг неловко рухнул на палубу. Стоящий над ним Эдер занес окровавленную саблю и с хеканьем рубанул его по чешуйчатой спине.
— На ужин будут драконьи ножки, а, Эдер? Отрубил одну для себя? — громко и немного нервно сбалагурил Константен, методично обрушивая на дракона искрящий разрядами вульж.
— В суп и не такое сгодится, — философски ответил Эдер, работая саблей.
А потом корабль поглотила туча клыков, когтей, и непрерывно хлопающих кожистых крыльев. Кьелл, прикрывшись псионическим щитом, с пулеметной скоростью перфорировал врага техниками Божественного Меча Шести Меридианов. В круговерти кипящего по всему кораблю боя он мог только надеяться, что его команда и компаньоны смогут о себе позаботиться — он мельком видел то одного из них, то другого, прежде чем их скрывали кишащие вокруг крылатые.
Палледжина вздымает меч, сияющий яростным светом, над необычайно крупным вирмом.
Алот, зло скалясь, сжигает сразу троих драконидов волной пламени.
Ватнир поднимает в указующем жесте руку, и целый рой вирмов застывает причудливой ледяной скульптурой, а в глазах римргандова сына разгорается злая радость.
Эдер, покрытый бурой кровью с ног до головы, отмахивается саблей от двоих, плюща третьего щитом.
Константен с ревом вращает вульжем, с которого в гущу врагов бьют снопы молний.
Рекке, весело скалясь, орудует саблями, да так, что кровь брызжет во все стороны из разрубаемых вирмов.
Идвин, отступающая от сонма врагов, готовит псионическую атаку, но недостаточно быстро.
Кьелл отправил в сторону её противников сноп лезвий из агрессивной ци, и снова переключил внимание на атакующих его драконидов.
«Работы много, но пока справляемся,” устало подумал он.
***
Казалось, прошла вечность непрерывной мясорубки, прежде чем поток врагов начал редеть. Кьелл и его компаньоны, пробившись друг к другу, встали спина к спине, матросы сумели сбить строй и, прикрываясь щитами, начали теснить вирмов и импов. Через несколько минут остатки врагов смыла за борт послушная воле Текеху волна.
— Ф-фух, управились, — потянулся Кьелл. Его получившие изрядную встряску меридианы ныли, но приятно, как неплохо разогретые мышцы — сказались сверхусилия недавних боев. Культивация бледного эльфа незаметно взяла новую вершину — еще недавно, столь частое использование одной из труднейших внешних техник надолго отправило бы его отдыхать. — Делия, ты здесь? Доложить о потерях!
— Четверо из команды оставили нас, — отозвалась эльфийка, ловко перевязывающая голову облокотившемуся на борт матросу. — Остальные оклемаются, кто раньше, кто попозже. Обо всех тяжелораненых я уже позаботилась, — аэдирка выглядела потрепанной боем — ее чешуйчатая броня и щит были покрыты подпалинами и царапинами, а висящий на поясе клевец был темным от засохшей крови, но она не давала себе ни минуты передышки, латая экипаж «Онеказы».
— Отличная работа, — отозвался гламфеллен. — Надо тебя премировать, когда все это закончится, — он проводил взглядом темнеющую вдали тучку крылатых, ведомых крупным силуэтом дрейка — ранее отколовшиеся от общей массы налетчиков, и не перехваченные стражей, они спешили куда-то вглубь Некетаки.
«Не, до Змеиной Короны всяко не долетят,” подумал он, «но вот так их отпускать — не очень как-то. Есть ощущение незавершенного дела, а значит, надо догнать птичек и спустить их с небес на землю, во всех смыслах.»
— Беодул, — нашел он взглядом наиболее пекущегося о материальном благополучии команды члена экипажа. Тот стоял неподалеку, опираясь на моргенштерн и тяжело дыша. Его пластинчатый доспех был изрядно помят и исцарапан. — У нас на палубе — очень много драконьей кожи, мяса, и кости. Если найдутся не валящиеся с ног от усталости матросы, попытайся что-то из этого освоить, хорошо? На юте лежит упитанный такой дрейк, прибыль с которого принадлежит Эдеру и Константену. Как, займешься?
— Сделаю, капитан, — хекнул дварф. — Если что, сам каждого крылатого обдеру и выпотрошу, но наших денежек не упущу, верь мне.
— Добро, — кивнул ему гламфеллен, и обратился к компаньонам, пытающимся отдышаться, проверяющим экипировку, и утирающим пот. — Ближники, кто из вас способен продолжать веселье?
Майя истратила всю амуницию к аркебузе до последней пули и грана пороха. Палледжина умудрилась наступить на еще живого вирма, и сидела у грот-мачты, пытаясь исцелить насквозь прокушенную ступню. Ватнир был в шаге от того, чтобы уснуть прямо на палубе: он призвал малое воплощение Римрганда, и аватар, наведший шороху среди драконоподобных, изрядно попил его эссенции. Фассина, страдальчески морщась, срезала ошметки кожаной брони с глупо ухмыляющегося Константена, попутно наматывая бинты и накладывая лечащие заклинания на многочисленные поверхностные раны. Оставшиеся могли похвастаться разнообразными мелкими ранениями, но были готовы выступить. Оставив на корабле Идвин, как наименее авантюрную из боеспособных, Кьелл, прихватив Эдера, Алота, Текеху, и Рекке, выдвинулся в погоню за блудными драконидами.
— Так, народ, — говорил гламфеллен, не прерывая быстрого шага. — Двигайте прямиком к Террасе Перики, наши птички ее всяко не пройдут. Я уйду вперед, и приторможу их. Поспешите — один я всех никак не угроблю, — и, не тратя ни единой лишней секунды, он длинным прыжком забросил себя на крышу одного из близлежащих зданий, начиная свою гонку со временем.
***
Он нагнал драконидов рядом со Светящейся Купальней, местными термами с применением адровой пыли. Оттолкнувшись ногами от очередной крыши, Кьелл пролетел над вражьей статей, и приземлил летящего впереди дрейка точным импульсом ци, парализовавшим ему мышцы крыла. Следом эльф спланировал на мостовую сам, преграждая сонму крылатых дальнейший путь. Молодой дракон грозно зарычал, поднимаясь на задние лапы. К счастью, подозрения Кьелла подтвердились — он был кем-то вроде альфы этой маленькой стаи, и не думающей сейчас улетать дальше. Вирмы зависли над своим лидером, кружась и вереща, готовые как бить, так и бежать.
Гламфеллен протянул к дрейку руку, и, насмешливо ухмыляясь, поманил его картинным жестом.
— Ну же,
