— Уходите, — проговорил Фарок. — Ему нужен я. Вас он пока не видит.

Я удивлённо взглянула на него, но он тревожно смотрел куда-то в сторону замка. Я обернулась и увидела странную фигуру, плывущую над землёй. Она тоже была в сером плаще с низко надвинутым капюшоном, под которым было темно.

— Уходите, — повторил Фарок. — Вы ещё успеете. Почему вы медлите?

— Не хочу, чтоб открылся портал во Тьму, — пожала плечами я. — К тому же вы недавно спасли моего старшего стрелка. После этого некрасиво бросать вас здесь.

— О чём вы говорите?

— Потом…

Я встала между клеткой и приближающимся жрецом Тьмы. Наконец, он заметил меня и, не снижая скорости, поднял руку вверх. Она тоже была белой, худой, с чёрными полированными когтями. Он направил указательный палец в небо, и вокруг его когтя заклубилась тёмная энергия.

Поняв, что драки не избежать, я скинула плащ, чтоб он не мешал мне, и отстегнула от пояса эфес Экскалибура. Разложив меч, я отвела его в сторону и раскрыла крылья. Над головой жреца уже клубилась чёрная масса, похожая на тучи, окружающие замок на Грозовой горе. Я подумала, что мне тоже неплохо было бы усилить энергетический потенциал, и глубоко вдохнула, представив, как ко мне со всех сторон струится энергия света, золотая, чистая, насыщенная любовью. На душе сразу стало тепло и как-то даже приятно. Бледный жемчужный свет вокруг меня заметно пожелтел и начал разгораться.

Я почувствовала, как по моим мышцам пробегают волны энергии, плечи расправляются, перья на крыльях воинственно топорщатся, а на груди вдруг сам по себе возник блестящий, как зеркало, золотой нагрудник. Одежда побелела, и я бы не удивилась, если б волосы вдруг налились цветом красного золота, а глаза заблестели сапфирами. Но я этого видеть не могла, а жрец, если и увидел, то не слишком смутился. Он чуть замедлил движение, видимо, концентрируя чёрную энергию для удара, а потом резко выбросил руку вперёд, и чёрная клубящаяся масса понеслась на меня. Я рубанула по ней мечом. И тут раздался оглушительный грохот. Белая молния ушла в небеса от места соприкосновения моего меча с чёрной волной. Земля вздрогнула так, что я едва удержалась на ногах. Вокруг всё грохотало, чёрное небо начало сжиматься и мяться, как фольга, попавшая в огонь. У самых моих ног пробежала трещина и земля разверзлась. Я поспешно взмахнула крыльями и взлетела.

Жрец исчез, словно его и не было. А этот жуткий чёрный мир рушился у меня на глазах. Я увидела, как вдалеке подломилась острая скала, и её вершина вместе с замком рухнула вниз, вызвав ещё один толчок, от которого по почве змеились всё новые трещины. Я обернулась. Клетка исчезла, сломанные, угасшие колонны лежали на земле. Я рванулась назад и вскоре увидела Фарока, как ветер, мчавшегося к выходу из долины, перескакивая через пропасти. Я подлетела к нему как раз, когда он замер на краю разверзнувшейся бездны, которую ему было не перепрыгнуть. Схватив его за шиворот, я взмыла выше и полетела туда, где в чёрном небе голубел круг портала, ведущего из этого гибнущего мирка.

Я не долетела совсем чуть-чуть. Вокруг вспыхнул яркий свет, и моя ноша потянула меня вниз. Я стремительно теряла высоту, пытаясь хоть как-то замедлить падение. Мои пальцы, ещё недавно прочно сжимавшие жёсткий воротник Фарока, вдруг разжались, он упал вниз, а следом и я.

Я довольно быстро пришла в себя, тем более что надо мной причитал испуганный голос Антона. Я с трудом поднялась на руках и, встав на четвереньки, потрясла головой. У меня было такое чувство, словно кто-то ударил меня пыльным мешком, причём очень пыльным. Я не могла сообразить, что произошло, но потом всё же вспомнила. Это было похоже на ещё один страшный сон. Я открыла глаза и осмотрелась. Совсем рядом на дороге лежал Фарок, а Юшенг массировал какие-то точки на его шее. Вокруг с рычанием кружил Сёрмон, злобно поглядывая на меня.

— Заткнись, дядюшка, — отчётливо произнёс Фарок и открыл глаза.

Я села на пятки и выпрямила спину. Обернувшись, я ожидала увидеть выжженную долину, но ничего подобного. Там всё тем же пасторальным пейзажем расстилались зелёные луга, пышные дубравы и серебрилась извилистая речка, через которую был перекинут симпатичный горбатый мостик. А в самом центре композиции возвышался замок, венчавший собой острую скалу.

— Занятно, — пробормотала я.

Фарок посмотрел на меня и спросил:

— Что это было?

— Я полагаю, галлюцинация, — ответила я.

— Ага, — нерешительно кивнул он.

— Мы уходим! — заявил Сёрмон и настороженно посмотрел туда же, куда и я.

Снизу появились тёмные эльфы, ранее угрожавшие мне оружием, и наперебой начали объяснять, что дошли до самого низа, и ничего не случилось. Долина снова на месте.

— Не важно, — оборвал их Сёрмон. — Это всё не наше дело. Мы возвращаемся домой. Вы с нами? — он резко обернулся ко мне.

— Пожалуй, — кивнула я и, опершись на подставленную Антоном руку, поднялась.

Мне очень хотелось слетать до замка, и осмотреться там, но поскольку я, даже стоя на ногах, слегка пошатывалась, это приключение стоило отложить на потом.

Глава 26

Хок пролежал в постели два дня. Не то, чтоб он проникся беспокойством своего лекаря, просившего его оставаться в лежачем положении до полного выздоровления. Ему хотелось встать скорее. Он не привык лежать, если не собирается спать. Но попытка встать на ноги вызвала у него такое сильное головокружение с мигренью, что он предпочёл прислушаться к совету и немного полежать. В конце концов, ему уже приходилось пару раз оказываться на больничной койке, и ничего, пережил. И мир не рухнул в Тартар в его отсутствие. Жаль только, что, на сей раз, у него не было под рукой телевизора или хотя бы книги, чтоб скоротать время. Лежать в тишине было скучно, и он задумчиво смотрел в окно, предаваясь безрадостным размышлениям о том, что какой-то Алонсо Кабрера, лентяй и выскочка сумел так просто его обломать. А он-то уже привык считать себя, если не непобедимым, то хотя бы достаточно опытным бойцом. Эти размышления только портили настроение, что, скорее всего, мешало выздоровлению. Чтоб отвлечься, он решил заняться медитацией. Тишина и покой очень этому способствовали, но тут вмешался Киса. Он каким-то образом научился через окно выбираться на черепичные крыши замка и шастать там, где не ступала нога человека. И