Хочу их обрадовать, что отец в порядке, но в последний момент замираю.

— Уму не постижимо, как этому гаду везет. Никому об этом нельзя говорить, особенно Леди, вдруг ещё разнервничается… — слышу я суровый голос Кирилла, замерев за его спиной.

— Она узнает в любом случае и тогда нам всем лучше бежать без оглядки, — тихо отвечает Вадим.

— Если узнает, — вставляет Андрей.

— А можно подробнее? — срываюсь я, придя в бешенство, что от меня снова что-то хотят скрыть. Князь оборачивается и вся его уверенность, которая находилась в руках, опускается вместе с ними. Вадим прикрывает глаза от скорого разоблачения, а Андрей напряженно смотрит в мои глаза. — Что замолчали? За моей спиной взрослые дела обсуждаются легче?

Трое мужчин молчат, переглядываясь.

— То есть будете молчать? После того, что случилось, вы думаете меня может что-то шокировать? — на мой вопрос они снова переглядываются, а я начинаю ощущать клокочущую ярость в груди. — Мне что, нужно падать на колени и вымаливать у вас информацию?

— Яра, всё не так просто… Присядь, — Вадим поднимается и взяв меня за руку, садит на стул.

— Волков, ну не сейчас же! — рычит Андрей, явно недоволен тем, что Вадим так легко сдался.

— Леди права. Она пережила больше трагедий, чем каждый из нас. Так будет честно, — поддерживает Вадима его друг.

Вадим заглядывает в мои глаза, в который замешательство. Он долго смотрит, будто пытается что-то найти и мне кажется, что он высматривает страх. Я уже и не знаю, что должно произойти, чтобы ощутить страх. Слишком я стала закаленная для этого чувства.

— Водолазы прочесывают озеро. Тело Максима Гордеева ещё никто не нашел… — понизив голос, рассказывает Вадим последние новости с поля боя.

— Пока что! — вставляет Андрей. — Это ещё не точно!

— Там есть следы, ведущие к следам шин от машины. Мы подозреваем, что ему кто-то помог, — припечатывает Князь, недовольно посмотрев на моего брата, который желает защитить меня от волнующей информации.

— Он заляжет на дно. Гордеев не явится без какой-либо поддержки, которая у него теперь вряд ли вообще появится. Их люди арестованы, как и все активы, бизнес и любая недвижимость до решения суда. А суд на нашей стороне. Если Гордеев на самом деле жив — он беспомощен и ничем нам не угрожает. К тому же через пару дней о нём будет знать каждая дворовая псина, — заключает Вадим.

— У меня слишком много защитников, чтобы мне волноваться. Я хочу знать все детали следствия и теорий, которые предоставит следствие, — отвечаю я, несколько заторможено.

Значит, мой муж может быть жив… Это не вызывает страх. Вместо страха какое-то сомнение. Я видела, как он утопал, и не видела никого рядом, кто бы мог ему помочь. Может, это всё странное стечение обстоятельств? В любом случае я не собираюсь бояться несуществующей угрозы. Я устала жить в страхе.

— Мы его поймаем, и он ответит за всё, что с тобой делал, — заверяет меня Андрей.

— Если он жив, — уточняет Князь. — А это пока всё ещё малый процент.

— Забудем об этом хотя бы на пару дней… Как себя чувствует твой отец? — спрашивает Вадим, присаживаясь у моих ног, накрывая своими большими горячими ладонями мои руки.

— Лучше, чем может себя ощущать человек после операции. Препирается со мной и доктором, а значит он уже идёт на поправку, — улыбаюсь.

— Я очень рад, — Вадим крепко сжимает мои руки. — Нам всем нужно отдохнуть. Поехали домой?

Я смотрю в глаза Вадима и позволяю себе показать, насколько я устала. Киваю, ощущая, что ещё пару часов и я свалюсь с ног.

— Куда это — домой? — уточняет Андрей.

— Ты тоже можешь поехать с нами, Сокол. Насколько мне известно, твоя квартира нуждается в ремонте.

— А будешь много умничать — оставим в подъезде на коврике! — утверждаю я, припомнив, какие скандалы устраивал Андрей, когда вломился в фамильный дом Вадима и заставил всех нас нервничать.

— Но вы же собираетесь просто отдохнуть, верно? — уточняет Андрей, когда я поднимаюсь со стула, а Вадим меня приобнимет. — Ребят? Почему молчите?

Мы отворачиваемся и держим путь на выход, слыша смех Князя.

— Эй, я же серьезно! — недоумевает Андрей, но срывается с места и быстро нас нагоняет.

***

Через два месяца, когда я уже обустроилась с Вадимом в его квартире, мы решили отметить моё день рождение. Точнее быть, меня к этому решению подтолкнул Вадим, заметив, что я стала затворницей. Сложно ею не стать, пока тело моего бывшего, почти умершего, мужа считается без вести пропавшим.

Я не смогу себя ощущать в безопасности, не помнимая, с какой стороны ждать атаки. А дома безопасней, тем более Князь до сих пор не убрал своих людей от нашего дома.

Мой папа чувствует себя отлично, Андрей стал с большим терпением относится к моему парню, а мама уже спрашивала, когда мы планируем детей. Мама Вадима навещает нас с младшим сыном не часто, но несколько раз мы уже устраивали семейные вечера, и все вместе готовили яблочный пирог. Наши семьи ещё не знакомы, и Вадим считает, что моё день рождение — это повод стать ближе.

Я не спорю. Вадим Волков — это тот парень, которому я доверилась однажды и это на всю жизнь. Он меня не подведет, я знаю.

Наши отношения стали крепче, секс ярче, а любовь проникает с каждым днем всё глубже в наши сердца. Я о таком мужчине запрещала себе мечтать, а теперь он рядом со мной, поддерживает меня и любит безвозмездно.

— Волнуешься? — спрашивает парень, поддавая мне бокал шампанского. Я не могу оторвать взгляда от шикарного банкетного зала, который оказался слишком большим и дорогим для наших семейных посиделок, которые обещал Вадим.

— Немного, — я скольжу пальцами по ножке бокала, напряженно улыбнувшись. — Ты перестарался, Вадим, — шепчу я с сожалением, но говорю правду ему в глаза, как мы и договаривались.

— Я хотел тебя удивить и порадовать, — теперь он скептически осматривает зал, заостряя внимание на вручную разрисованный потолок с ангелами, на громадные колоны с аттическими скульптурами и позолоте на стульях. — Ладно, в следующий раз сделаем шашлык во дворе и отпразднуем дома, — смеется Вадим, притянув меня к себе поближе.

Мне это всё чуждо и я рада, что он разделает моё мнение.

— Отличная идея! — вдохновилась я. — А если тебе некуда тратить деньги… — я многозначительно смотрю на парня.

Мы оба понимаем, что деньги, которые лежат на нашем общем счёте, нервируют нас обоих. Суд мне выплатил огромную компенсацию, когда признал Гордеевых преступниками.