— Ясно. Прости, что мы тебя тут оставили, а сами пошли веселиться.

— Вам не нужно извиняться, господин Алекс, — Анни покачала головой. — Со мной всё хорошо. Я жива, благодаря вам. Сижу в тепле на мягкой кровати, меня вкусно покормили и в руках у меня интересная книжка. Можно спокойно наслаждаться чтением в тишине, а не дрожать от страха в руках злых людей. Мне очень повезло…

— Девочки тебя оставили, а сами пошли танцевать внизу, — я вздохнул. — Неужели ты не хотела бы танцевать вместе со всеми?

— Я не умею, — Анни покачала головой. — И я «хвостатая». Мне нельзя к людям.

— Хотела бы избавиться от этого хвоста?

— Вы решили отрезать мне хвост? — девушка растерялась.

— Нет, — я отмахнулся. — Ты не поняла.

— Простите. Я не против. Если вы этого желаете, я потерплю.

— Нет же. У тебя очень красивый хвостик. Он мне нравится.

— Правда? — Анни смутилась и даже покраснела немного. Я лишь кивнул и продолжил:

— Я спрашивал, не жалеешь ли ты, что родилась «хвостатой»?

— А какой смысл жалеть? — девушка недоумённо пожала плечами.

— Ну, если бы ты родилась человеком?

— У хвостатых не рождаются люди. У моей мамы могла появиться только я. В противном случае, меня бы просто не было. А это очень грустно. Я полагаю, что мне лучше всё же было родиться на свет такой, какая я есть, чем не рождаться вовсе.

— Ладно, — я махнул рукой.

«Кажется, она не может представить себя человеком. Для неё это слишком сложно».

— Я, кстати, тоже не умею танцевать, так же как и ты. Но ведь это не беда. У нас всегда есть возможность научиться. Жди меня здесь. Я сейчас вернусь.

Анни с растерянным видом кивнула, а я вышел в холл. Служанка всё ещё была здесь. Я попросил её принести бутылку вина из погреба и пару бокалов. Потом я спустился вниз и, стараясь не привлекать внимания, подошёл к музыкантам. Здесь я осторожно подёргал за одежду мужчину со скрипкой.

— Пойдём со мной. Сыграешь нам наверху вальс, получишь серебряный реал.

— С превеликим удовольствием! — глаза мужчины загорелись при мысли о таком щедром вознаграждении.

Мы поднялись наверх. Служанка уже принесла вино. Забрав бутылку и бокалы, я отправил её прочь, а музыканта оставил в холле, попросив его подождать пару минут, и снова вошёл в спальню к Анни.

— Держи бокал, — я избавился от экзоскелета и сел с рядом девушкой. — Ты когда-нибудь пила вино?

— Нет. Ни разу, — Анни помотала головой. — Но видела, как пьют другие и как они хмелеют от этого напитка.

— Понятно. Не пей, если оно тебе не понравится. Я тебя не заставляю и пойму, если ты откажешься.

— Всё хорошо, — девушка улыбнулась. — Я хочу попробовать.

Мне показалось, что у неё подрагивает хвост.

— Ты можешь махать хвостом? — спросил я, наполняя бокалы.

— Да, — Анни кивнула. — Но не совсем так же, как собака. Он у меня достаточно тяжёлый и не настолько подвижный.

— Понятно, — я поднял свой бокал. — За что выпьем?

— За что хотите, господин.

— А сама ты что хочешь?

— То, что я действительно хочу, никогда не осуществится. Нет смысла за это пить. Давайте просто выпьем за то, чтобы божья милость никогда не оставляла нас.

— Хорошо, — слегка стукнув по её бокалу своим, чтобы получился хрустальный звон, я пригубил вино. Анни склонила голову и, кажется, понюхала хмельной напиток, а потом сделала осторожный глоток.

— О, боже! — она сморщила носик, зажмурила глаза и прижала уши. — А-а!

— Противное? — глядя на неё, я сам инстинктивно сморщил своё лицо.

— Нет! Простите! — девушка тихо засмеялась себе под нос. — Просто вкус резковат. Я не ожидала. И горло обожгло, словно я выпила что-то горячее. А сейчас стало очень тепло в животике и в голове зашумело. Это так необычно!

Она сделала ещё глоток и опять сморщилась. Кажется, даже слёзы выступили в уголках глаз.

— Не нужно себя заставлять, — я не смог сдержать улыбки.

— Нет. Всё хорошо. Я сама хочу пройти через это. Мне не неприятно. Скорее наоборот. Столько новых и неведомых ощущений. Я никогда не испытывала ничего такого прежде.

— Сейчас испытаешь ещё кое-что, — я усмехнулся. — Допивай свой бокал.

— Да, господин. — Анни осушила бокал одним глотком и вся съёжилась как от мороза, прижав локти к своим бокам. — А-а! Какая горячая волна по всему телу!

— Вставай, пошли.

Я взял её за руку и вывел в холл. Скрипач секунду недоумённо смотрел на девушку с хвостом, словно не мог поверить своим глазам.

«Наверное, на всю жизнь запомнит меня жутким извращенцем, у которого в спальне обитает девушка полу-лисица».

Но вино кружило голову, и мне было глубоко наплевать на мнение скрипача.

— Заждался? — спросил я его.

— Нет, господин, — мужчина помотал головой.

— Как тебя зовут?

— Пьер.

— Отлично, Пьер, держи один серебряный. Сыграй нам вальс, а мы станцуем.

— Конечно, господин.

Скрипач положил свой инструмент на плечо и прижал подбородком. Секунду он постоял так, закрыв глаза, словно ловя нужный настрой, а потом коснулся струн смычком, и по пространству холла потекла плавная и спокойная музыка неведомого мне вальса.

«Ладно! Пойдёт!»

Я посмотрел на девушку. Глаза блестят, лицо раскраснелось. Кажется, алкоголь влияет на неё значительно сильнее, чем на Элису или Лисси. Она замерла в предвкушении, но пока не знает, что ей делать и как быть.

— Давай руку.

Анни с готовностью положила пальчики левой руки в мою раскрытую ладонь. Я своей левой рукой обнял её за талию и прижал к себе.

— Правую руку положи мне на плечо.

— Да, господин.

«Какое потрясающее ощущение от прикосновения к её телу!»

— Хорошо. Не страшно, если ты наступишь мне на ногу. Главное, чтобы я на твою не наступил.

— Я поняла.

— Давай попробуем. Отступай левой ногой назад. Я поставлю свою ногу туда, где была твоя нога. Теперь ты отступаешь правой ногой к левой, и я тебя обхожу. Мы немного поворачиваемся. Теперь я отступаю правой ногой, и ты ставишь левую