— Я не псих! — выдал сомнительную вещь Эйдиус: — Диверсия такого масштаба или даже угроза ей, сделала бы мое положение в городе куда более шатким! Баунд справился, почти уложившись в срок!

Пока он разглагольствовал, безмолвные клоны сноровисто подготавливали… нечто, напоминающее хирургический стол с углублениями, повторяющими силуэт витрувианского человека. Я нервно задергался, что ни на кого не произвело ни малейшего впечатления. Сам Доннорифт, отвернувшись на несколько секунд, подошел ко мне с небольшим шприцом, полным мутной желтой жидкости, тут же вводя иглу мне в шею и начиная давить на поршень.

— Не дергайтесь, Криггс, — с ласковой улыбкой кредитного менеджера посоветовал мне ученый, — Расслабьтесь. Это лишь предосторожность.

Сознание тихо уплыло, вернувшись от рези в глазах. Я терпел сколько мог, не подавая никаких признаков жизни. Излучение менялось, ослабевая, усиливая, меняя спектр, гудели механизмы, звучали отрывистые команды главного гада, а я лежал, ждал и терпел. Наконец, когда по глазам ударило совсем уж невыносимым белым светом, я застонал, мотая головой и пытаясь зажмуриться. Свет бил, казалось, прямо в мозг, выжигая извилины и нервы.

— Вы рано, Криггс! — весело заявил откуда-то Эйдиус, — Но я почти закончил! Раз! …и готово!

Благословенная тьма упала мне на глаза, позволяя облегченно выдохнуть. Вскоре она стала еще гуще, так как на голову мне уронили влажный компресс, пахнущий травами и медициной.

— Отлично! — радовался невидимый врач, — Данные собраны, пока отдохните, мастер Криггс. Вы знаете, что именно Мадре и Баунд помогли мне создать жизнеспособных гомункулов-помощников? Раньше мне приходилось все делать самому, лишь изредка заказывая рабов. С последними было очень… очень много мороки!

— Вы… — прохрипел я, — …искалечили Баунда.

— Не удержался, — повинился психопат, — Однако, мои эксперименты сделали его еще более продуктивным! И почему только Бальтазара?! Взгляните-ка сюда, Магнус!

С моих глаз оказалась сдернута тряпка компресса, от чего я вновь обрел способность видеть. Жаль лишь, ничего хорошего для обозрения не предлагалось. Напротив стола, где был зафиксирован я, стояла маленькая тележка с водруженной на нее огромной колбой, запечатанной сверху и снизу в металлические кольца. Внутри контейнера неподвижно висел обнаженный мозг разумного существа, к которому вело несколько выходящих сверху и снизу черных проводов.

— Вот вы, наконец, и встретились, — заглянул мне в лицо сбоку экспериментатор, — Два кида Хайкорта, кому выпала честь и редкая возможность действительно обрести смысл в этой жизни!

— Мадре, — выдохнул я, позабыв обо всем. — Так вот как он попадал в Купель после своей пропажи…

— Да, пришлось, правда, его немного обмануть, — хихикнул Эйдиус: — Изначально сделка была иного характера. Он жертвует науке в моем лице свое тело, а я в ответ забочусь о том, чтобы его разум как можно дольше просуществовал в Купели. Идиот. Наблюдение за мозгом Должника снабдило меня невероятным количеством новых данных! А он рассчитывал выкинуть эту жизнь на бессмысленное прозябание на пляжике!

Доктор, закончивший с снятием с меня энергетических сканов, стал не спеша готовиться к куда более неприятной процедуре физического характера. Перебирая инструменты и делая записи сразу в нескольких журналах, он продолжал болтать. Его клоны, видимо, в собеседники не годились совершенно.

Киды. Кто-то, вроде Хартила ил Шаадора видел в наших организмах перспективу привить сконструированные богом гены целой расе. Кто-то видел в нас идеальных исполнителей, способных в одиночку сделать то, на что не решится целая армия. Для кого-то, вроде обычных сельских жителей, мы были убийцами убийц, пожирающих их скот и сограждан. Эйдиус Доннорифт смотрел шире — он видел в нас бессмертие. Чужая душа в искусственном теле. Союз, тонкости которого расшифровать куда проще, чем у «натурально» живого существа. Почему? Потому что Бог-из-Машины хоть и сложен, но заодно и… предсказуем.

У него получилось. Сначала это были грубые клоны, жившие менее трех лет, но способные без всяких проблем «носить» мозг Эйдиуса. Затем они угасали, заставляя энтузиаста вновь и вновь проводить довольно рискованный перенос. Он совершенствовался, рос над собой, повышал качество своей продукции и в один определенный момент достиг физического бессмертия, получив тела, способные жить по сотне лет. Бессмертия, привязанного к лаборатории и запасу клонов, но это было уже куда больше, чем могли надеяться его современники и коллеги.

Его работа, несмотря на крайний недостаток финансирования, успешно шла дальше. Доннорифт разработал «личностную энграмму», после которой совершенно перестал бояться каких-либо травм или смерти. Он стал бессмертен и неуязвим, но… лишь в своей лаборатории, где с его тела каждую секунду передавалась информация… на все зрелые клоны. Умри он — и следующий выйдет из бака спустя минуту.

Разумеется, что доктор хотел большего. Если ты можешь создавать людей, то пора переходить в более высокую лигу? Его влекла наша Триада Мага, позволяющая развивать свои ментальные показатели практически бесконечно. Ограниченный собственной, хоть и искусственной плотью, этот короткостриженый блондин хотел сделать её сильнее. Я, известный Доннорифту успешный эксперимент Механика, был его идеей фикс. Сумев разобраться в характере связи души кида с его телом-гомункулом, Эйдиус отчетливо жаждал узнать новое из моей гибридной энергетической оболочки. Впрочем, тело его тоже интересовало, и всё шло к тому, чтобы этот интерес был удовлетворен.

— Несмотря на то, что я не чувствую ни грамма вины, мне хочется попросить у вас, Криггс, прощения, — развернулся ко мне одетый в хирургический халат доктор. — Видите ли, вы… — кид.

— Вы внезапно ощутили благодарность за то, что мы дали вам возможность выжить в этом мире?! — прохрипел я, безуспешно дергаясь в фиксаторах.

— Нет, я к тому, что мне неизвестна безопасная дозировка обезболивающих и транквилизаторов, способных облегчить вам ощущения от грядущей операции, — невозмутимо поправил меня меняющийся на глазах врач. Из его движений пропала импульсивность, голос стал спокоен, а глаза выдавали крайнюю степень сосредоточенности. Натягивая перчатки, Эйдиус добавил: — Мозг Мадре, лишенный Купели, работает на своих частотах, затрудняющих процесс познания и отождествления. Я искренне надеюсь, что вы сможете выдержать всю боль, чтобы я потом снял с вашего мозга естественные показания.

— Тронут вашей заботой…

— Сарказм? Зря, — по приказу Доннорифта каталку развернули, и я увидел стол с ванночкой в виде витрувианского человека. — Я буду вынужден сделать вам еще одну инъекцию. Биоклею, которым мы заполним этот стол, нужно будет время застыть. Когда это произойдет, мы сможем начать.

— Доннорифт… — решился я, видя, как приближаются клоны, — вы в самом деле думаете, что это все вам сойдет с рук?

Врач, держащий руки за спиной, развернулся на пятке, с недоумением вздернув бровь, чем помешал одному из клонов повязывать ему шапочку.

— Магнус, вы, к своему вящему счастью,