— А, хорошо, сейчас расскажу…

И рассказал. Причем внимательнее всего меня слушал, по-моему, сам Шото.

Как же все-таки замечательно иметь дело с людьми, которым надо! Которые сами стремятся развиваться и становиться сильнее, которые стараются, которые учатся! Как же меня тошнило от ребят в школе, многие из которых имели более простые и универсальные причуды, чем я или Юи, и при этом ленились даже подумать лишний раз!

В медпункте мы образовали столпотворение, а там и без того в бессознанке валялся Мидория, поэтому я решил зайти за новой партией шприцов (Тога такая Тога) завтра.

Пока недовольная Исцеляющая — а Чио оказалась той еще цундерой, как ни странно в контексте всего того образа мудрой бабушки — не начала меня ругать как причину травм половины присутствующих, я тактично слинял.

Ну и собирался свинтить домой, забрав вещи, благо это был последний урок.

Очень хотелось есть.

Но потом я подумал, что в общежитии нужно будет что-то готовить… толкаться на кухне на первом этаже… а у меня и продуктов нет никаких, то есть сначала надо будет в магазин зайти… а еще я грязный и потный как черт, надо в душ… а еще броню нужно сложить на место, это в классе, но кейс — в раздевалке в Центре… а еще в общаге меня снова будет грызть Химико… а еще Сэцуна, наверное, прилетит показывать какой-нибудь мем или смешное видео… ох.

В общем, темная сторона интроверта одолела меня, и мне нестерпимо захотелось побыть в одиночестве.

Пожалуй, сегодня я достаточно общался с людьми для поддержания и развития полезных социальных связей, поэтому, думаю, можно позволить себе такую слабость.

Зевнув, я плюнул на все, заскочил в пустующую раздевалку нашего класса в главном корпусе, сунул броню в свой шкафчик и пошел в кафетерий.

* * *

Регламент контроля за костюмами героев был двойственный. С одной стороны, нам строго-настрого запрещалось выносить их за пределы территории Академии, забирать их себе в общежитие, таскаться в них по столовым и так далее. И это имело смысл — те же наручи Бакуго в буквальном смысле смертельно опасны для окружающих.

С другой стороны, Незу и Ко лучше всех понимали, что обучение героев само по себе связано с опасностью и риском. Поэтому в самой школе за этим следили сквозь пальцы: не активируй ничего, когда не надо, не создавай проблем, на ночь складывай броню в специальный именной кейс, у каждого свой — и все всем хорошо.

В общем, я решил нормально поесть… а может даже и шикануть, раз я завалил самого сына Старателя и рядом нет десятка доброхотов, которых обязательно надо подкормить.

Да, вот это вот на поднос положите, и вот это тоже, а вот этого даже два, нет, три хочу!

Навалив себе целую гору всяких вкусностей вроде осьминожек и темпуры, я, кхекнув, поднял поднос и принялся оглядываться в поисках свободного места получше. Хотелось сидеть у окна и в углу.

Я люблю своих товарищей. Мне приятно общество Юи, нравится обсуждать что-то с Изуку, весело перешучиваться с Цуной и даже Химико, временами, выглядит очень мило. Маширао, кстати, тоже надо бы наведать сходить.

Но иногда хочется побыть одному, и…

— Прошу прощения, ты… Нирен, да, кажется? Тут свободно, может быть, присядешь? Если не против, конечно… — раздался тихий голос. Тонкий, высокий, про такие тут говорят — «кавайный». Женский.

Вздохнув, я повернул голову и обнаружил, что меня зовет смутно знакомая девушка с розовыми волосами. Ах да, это она пыталась нас с Тогой остановить, когда та перепутала меня с бенто. Облако какое-то создала между нами.

— Привет?

— Привет…

Кивнул, присел к ней за столик — в углу и под окном, как и хотел — и вопросительно взглянул на студентку. По идее, она мой семпай, второ- или третьекурсница.

— Я хотела узнать, все ли хорошо у той девушки… с которой у вас случился конфликт? — спросила она, наматывая один из своих локон на палец.

— А… да, у Тоги все замечательно. Мы теперь соседи по этажу, — я пожал плечами, и, чувствуя необходимость дополнить, добавил, — Она нормальная девушка… ну, нормальная настолько, насколько можно быть нормальным в этом безумном мире, если ты понимаешь о чем я.

Я неопределенно повел в воздухе палочками для еды, параллельно примериваясь к креветке во фритюре.

— Оу, — глаза девушки медленно расширились, видимо, от удивления, и я заметил что у ее серых глаз были необычные зрачки — белые и почему-то в форме снежинки. — Хорошо, что все хорошо. Извини, если я зря тогда вмешалась, просто хотела помочь…

— Да ничего, — кивнул я, прикидывая как бы половчее запихать сашими в соевый соус, васаби и еще тот вкусный крем, который дали с темпурой, и при этом не оставить весь рис в деревянных соусницах. Ей-богу, палочки для еды придумали настоящие гении — такое тонкое издевательство… — Спасибо тебе за помощь.

Моя собеседница с розовыми волосами смущенно зарделась и кивнула.

Потом зевнула, прикрыв рот ладошкой. Убрала в сторону свою крохотную миску из-под маленького бисквита — серьезно, крохотную, не останься там половина кусочка, я бы решил что это такая чашка для эспрессо

Затем она слегка дернула рукой и «наколдовала» себе небольшое облако бледно-розовой густой ваты, которую я уже видел, прямо на столе перед собой.

И вот на это облачко она, блаженно зевнув еще раз, и опустила голову, как на подушку.

Я не смог удержаться от улыбки — выглядело настолько искренне и непосредственно…

— Меня зовут Фума, — добавила она сонно. — Или Мавата, если подружиться, у-а-а-а… я чаще всего кушаю в столовой одна, за этим столиком, так что если не будет мест, можешь подсаживаться ко мне…

— Спасибо, а я Нирен Шода.

— Приятно познакомиться, Нирен…

— Взаимно. Доброй ночи!

Она чуть-чуть улыбнулась, прикрыла глаза и умиротворенно затихла.

Пожалуй, на этом моменте наше с ней общение и закончилось бы. Возможно, навсегда…

Если бы я не рассмеялся в голос.

Девушка удивленно распахнула свои серые глазищи, и мне пришлось объяснять причину хохота, чтобы не выглядеть совсем уж аутистом. А объяснять пришлось много…

Дело вот в чем: в этом мире часто встречаются говорящие фамилии и даже имена — вроде Кузнецовых и Блэксмитов из моей родной реальности. Только если там существовал шанс, что дед или прадед обладателя такой фамилии был кузнецом,