Она искоса посмотрела на меня.

— Отдай это обратно, и я отпущу его.

— Сначала освободи его.

Она фыркнула.

— Теперь, Кэт, не будь неразумной. Я первая попросила.

— Ты социопатка. Тебе наплевать на людей.

— Мне не плевать на людей. Только не на тех, кто имеет значение. И ты не одна из них.

Папины глаза блестели, как и его мокрый от пота лоб. Я могла бы вынести многое, но слёзы моего отца? Это был мой переломный момент.

— Тебе не следовало впутывать моего отца, — моя рука горела, но Эйс не показывался. Я стиснула зубы. Мой голос прошипел: — Убирайся… к чёрту… из моего дома.

— Или что? — она взглянула на мою светящуюся руку. — Эйс Вуд не придёт, Катори. Тебе не кажется, что я всё обдумала, прежде чем вернуться в Роуэн?

Она играла со мной.

Кто-нибудь обязательно появится.

Всегда кто-нибудь появлялся.

— Лили нуждалась в нём. И ты же знаешь, как он относится к своей сестре — она всегда на первом месте. Их отношения немного кровосмесительны, если ты спросишь меня.

— Я тебя не спрашивала.

Она улыбнулась, её зубы сверкнули белизной на фоне загорелой кожи.

— А теперь, у меня есть дела, так что мы можем двигаться дальше? — она убрала руки с плеч моего отца и подошла к блоку с ножами.

Я бросилась к отцу, но она была быстрее. Одной рукой она обнимала его за шею, а другую склонила к горлу, прижимая острие ножа к свежевыбритой коже его горла.

— Сделай ещё один шаг, и я воткну этот нож ему в горло вместо твоего.

Я замерла в нескольких дюймах от него. Если бы я протянула руку, я могла бы коснуться его колена, но если бы я дотронулась до него, Стелла убила бы его. Поэтому я держала руки сцепленными по бокам.

Папа всё ещё издавал звуки, но они больше не походили на слова. Они звучали как рыдания. Ярость захлестнула моё тело, разлилась по венам, разлилась по моим костям, холодная, горячая и твёрдая. Моё сердце колотилось о грудную клетку, и всё же мои ребра не сломались… моё дыхание не дрогнуло. Я была спокойна и хладнокровна.

Я никогда этого не делала.

Когда-либо.

Я не была спокойнее.

Мир расплылся перед глазами. Только лицо Стеллы оставалось четким.

Её глаза вспыхнули в моих.

Чернота запятнала край моего зрения, затемнила комнату.

За окном прогремел гром. Молния прочертила небо. Капли дождя разрезали пурпурное небо и забарабанили по стеклу, как молотки по басовым барабанам.

Рядом хлестала вода. Неужели шторм разбил окно? Я не обернулась, чтобы посмотреть. Я не хотела выпускать Стеллу из виду.

Что-то ударило её по щеке, ударило по голове сбоку. Она взвизгнула. Её тонкие руки отпустили моего отца и поднялись, чтобы защитить лицо от того, что напало на неё.

Вода.

Но она не пришла извне. Она пришла из кухни.

Наш стальной кран сорвался со своего основания, и вода хлынула, как гейзер. Вместо того чтобы устремиться вверх, он изогнулся дугой в сторону Стеллы. Пар шипел там, где попадал на её горячую, как огонь, кожу, и стекал с неё туманными клубами.

Её крики превратились в сдавленные вздохи. Струйка воды пронзила ей рот. Она сжала губы и в ужасе уставилась на меня.

В отличие от первого раза, когда я двигала воду силой мысли, я не была удивлена. Я приветствовала жидкое высвобождение своего гнева и направила его на борьбу с битвой, которую мои конечности были слишком неумелы, чтобы вести.

Я позволила своей охотнице двигаться сквозь меня, населять меня целиком, больше не заботясь о том, уничтожила ли она мою бесполезную сторону фейри.

Встревоженный взгляд отца побагровел и расширился, а его лицо побледнело. Он зашипел, когда капли осыпали его свитер и джинсы.

Я сократила расстояние между нами. Стелла всё ещё боролась с жесткой струей, которая преследовала её, когда она пригнулась. Нож свисал с её пальцев, острый кончик мерцал белым и серым.

Моё горло пульсировало так же сильно, как и сердце. Пыль Стеллы стучала по моей коже, как будто желая воссоединиться с ней. Ну, я бы не стала выпускать её; я бы заперла её подальше от этой сумасшедшей женщины.

Вместо того чтобы развязать отца, я выдернула у него кляп, а затем толкнула его стул к дальней стене с силой, о которой я даже не подозревала, что обладаю. Теперь он стоял ко мне спиной, и это было лучше. Безопаснее. Я не хотела, чтобы он видел, что я собиралась сделать со Стеллой.

Я уступила охотнице, жидкости, пульсирующей в моих костях. Вытащила это из себя. Подтолкнула это к Стелле. Она отползла назад, катаясь по скользкому полу. Её высокие каблуки заскользили, и она упала назад, зацепившись за островок. Нож вылетел у неё из рук. Я нырнула за ней, но она прижалась ко мне всем телом, погладив меня по щеке ладонью с такой силой, что у меня хрустнула шея.

Я видела звёзды.

Но потом я увидела её.

Она схватила нож.

Кран всё ещё тёк, но вода больше не текла к Стелле. Она просто стекала через край раковины.

Она откинула назад свои вьющиеся рыжие волосы и направилась ко мне. Нож блеснул в её дрожащих, сжатых в кулаки руках.

— Ты стала охотницей, — она обошла меня кругом.

Я не пошевелилась.

Краем глаза я заметила, как мой отец борется с пластиковыми стяжками, которые Стелла использовала, чтобы прикрепить его запястья к перекладинам стула. Если он не перестанет ёрзать, твёрдый пластик вопьётся в его кожу, порвет её.

Пойдет кровь.

Я стиснула зубы. У меня были кулаки. У меня были колени. У меня были ноги. Конечно, они были голыми, но я всё равно могла нанести урон. Я бросилась к Стелле, но она со свистом унеслась прочь. Её ноги больше не касались пола. Я прыгнула за ней, и она снова убежала.

Ее лицо исказила бесцеремонная улыбка, которая окрасила её карие глаза в отвратительный чёрный оттенок.

Я больше не развлекала её.

Её взгляд метнулся к моему отцу.

Я бросилась к нему, но она добралась до него первой. Она развернула его стул к моим голеням. Я споткнулась и тяжело приземлилась на спину. Мой затылок ударился об угол острова, и раскалённая докрасна боль взорвалась в моём черепе. Я подавила всхлип и с трудом поднялась на ноги.

— Ты хочешь поиграть в недотрогу? Хорошо. Давай поиграем.

Движением запястья она приставила нож к горлу моего отца.

— Нет! — закричала я.

Его порезанная кожа сморщилась