– Вы правы, гм… Ну так слушайте: мустанги уже побывали здесь.

– Это их следы мы видели по дороге?

– Да. Они вчера здесь прошли. Это был передовой отряд, разведка. Должен вам сказать, что мустанги в высшей степени умные животные. В обе стороны и вперед они всегда высылают маленькие отряды. У них имеются свои офицеры, совсем как в настоящем войске, а вожаком они всегда выбирают опытного, сильного и смелого жеребца. Пасутся ли они на одном месте или кочуют, табун всегда окружен жеребцами, затем следуют кобылы, и только в самой середине находятся жеребята: таким образом жеребцы защищают самок и жеребят. Я уже подробно описывал вам, как ловят мустанга с помощью лассо. Помните?

– Само собой разумеется.

– Кроме того, я вам часто говорил и повторяю еще раз: держитесь крепко в седле, а лошадь ваша должна сильно упереться в землю, когда вы натягиваете лассо и происходит толчок. Если вы этого не сделаете, то упадете, а мустанг убежит, увлекая за собой на лассо вашу лошадь. У вас не будет больше скакуна, и вы станете, как и я, простым пехотинцем.

Он собирался продолжить, но вдруг остановился, указав рукой на холмы в северной части прерии. На них показалась неоседланная лошадь. Она мелкой рысцой побежала вперед, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону и втягивая ноздрями воздух.

– Вы видите? – шепнул Сэм. От волнения он говорил совсем тихо, хотя лошадь никак не могла услышать нас. – Разве я не говорил вам, что они придут. Это лазутчик, осматривающий местность, чтобы убедиться в ее безопасности. Хитрый жеребец! Как он извивается и всматривается во все стороны! Но нас он все-таки не заметит, нам ветер навстречу. Поэтому я и выбрал это место.

Мустанг повернул, прибавив ходу, он бежал то прямо, то играя, влево или вправо, пока не скрылся там же, откуда и появился.

– Вы наблюдали за ним? – спросил Сэм. – Как умно он действовал, используя каждый куст для защиты, чтобы не быть замеченным! Разведчик-индеец вряд ли смог бы проделать это лучше!

– Вы правы, Сэм. Это поразительно!

– Теперь он вернулся к своему четвероногому генералу с рапортом, что воздух чист… Но они ошибаются, хи-хи-хи! Бьюсь об заклад, что через десять минут они будут здесь. Будьте внимательны! Знаете, как мы поступим?

– Ну?

– Возвращайтесь поскорее к выходу из прерии и ждите там. Я же поеду вниз к противоположному концу и спрячусь в лесу. Сперва я пропущу табун, а затем сзади погонюсь за ним. Он побежит наверх к выходу, но вы пересеките ему дорогу, и он принужден будет повернуть назад. Таким образом мы сможем гонять табун из одного конца в другой, пока не выберем и не поймаем двух лучших лошадей. Из них я опять-таки выберу себе лучшую, – остальных мы отпустим. Вы согласны?

– Зачем вы спрашиваете? Я же не имею понятия о том, как охотятся на мустангов, тогда как вы мастер этого дела и я беспрекословно вам повинуюсь.

Мы сели опять на лошадей и разъехались: он на север, я на юг, до начала прерии. Не прождав там и четверти часа, я увидел вдалеке массу темных точек, которые увеличивались по мере приближения к месту моей засады. Сперва они казались воробьями, потом кошками, собаками, телятами, пока не приблизились настолько, что я разглядел их настоящую величину. Это были мустанги, в диком ужасе погони мчавшиеся на меня.

Какое прекрасное зрелище представляли собой эти животные! Длинные гривы развевались, пышные хвосты, подобно пучкам перьев, разлетались по ветру. Их было не более трехсот, и все же земля, казалось, дрожала под их копытами. Восхитительный белый жеребец летел впереди всех, его, конечно, можно было бы поймать, но ни одному охотнику прерий не взбредет в голову сесть на белого коня: он выдаст хозяина любому врагу.

Наступило время показаться из засады. Я выехал из чащи деревьев, и мое появление не преминуло оказать свое действие. Белый вожак отпрянул, точно в него попали пулей, табун остановился и словно остолбенел, слышно было только громкое испуганное фырканье. Затем повернул назад, вожак оказался уже на другом конце, и мустанги помчались в обратную сторону.

Я медленно следовал за ними, мне незачем было спешить, так как я мог быть уверен, что Сэм снова направит их на меня. При этом я пытался объяснить себе одно поразившее меня обстоятельство. Хотя лошади только на одно мгновение задержались передо мной, мне показалось, что одно из животных было мулом, а не лошадью. Конечно, я мог ошибиться, но все же мне думалось, что я хорошо разглядел его. Я решил быть во второй раз более внимательным. Мне запомнилось, что мул находился в первом ряду, как раз за вожаком. Таким образом, мустанги не только считали его равным себе, но он, по-видимому, занимал даже особое положение среди них.

Через некоторое время табун вторично побежал мне навстречу и, увидя меня, опять повернул обратно. Это повторилось еще раз, и я убедился, что не ошибся: среди мустангов находился светло-коричневый мул с темной полосой на спине. Он мне понравился, так как, несмотря на большую голову и длинные уши, был красивым животным. Мул менее требователен, чем лошадь, у него более уверенная поступь, и он никогда не испытывал головокружения над пропастью. Все эти преимущества имеют большое значение. Правда, животное это очень упрямо. Я видел мулов, позволявших избивать себя чуть не до смерти, но не двигавшихся с места, несмотря на отличную дорогу и отсутствие всякой поклажи, просто потому, что они не желали идти.

Мне показалось, что этот мул проявлял много пыла и живости, а в глазах у него светилось больше ума, чем у лошадей, и я решил поймать его. Очевидно, он когда-то сбежал от своего хозяина, примкнув к табуну диких лошадей.

Сэм снова погнал стадо на меня. Между нами было такое маленькое расстояние, что мы могли видеть друг друга. Путь вперед и назад был закрыт для мустангов. Они ринулись в сторону, мы последовали за ними. Табун разделился, и я заметил, что мул остался в главном стаде. Он мчался бок о бок с вожаком, это было чрезвычайно быстрое выносливое животное. Я гнался за этой частью табуна, Сэм, казалось, наметил ее же.

– Захватим их в середину, я – слева, вы – справа! – закричал он.

Мы пришпорили коней и не только не отстали от мустангов, но нагнали их раньше, чем они достигли леса. Перед лесом они опять повернули и хотели проскочить между нами. Чтобы помешать этому, мы быстро помчались навстречу друг другу. Мустанги рассыпались во все стороны, подобно курам, на которых бросился ястреб. Белый вожак и мул, отделившись от других, промчались между нами. Мы погнались за ними. При этом Сэм, размахивая лассо над головой, закричал:

– Опять грингорн! Вы останетесь им на всю жизнь!

– Почему?

– Потому что вы нацелились на белого жеребца, а это может сделать только грингорн, хи-хи-хи.

Моего ответа он не расслышал, так как его громкий смех заглушил мои слова. Итак, он думает, что я наметил жеребца. Пусть себе думает. Я предоставил ему мула, сам же направился к остальным мустангам, которые с испуганным фырканьем и ржаньем мчались в беспорядочном смятении по долине. Сэм настолько приблизился к мулу, что ему удалось метнуть лассо. Прицел был верный, и петля обвилась вокруг шеи животного. Затем он должен был придержать лошадь и попятиться с нею назад, чтобы устоять против толчка, когда лассо туго натянется. Он так и поступил, но все же сделал это недостаточно быстро. Его лошадь не успела еще приобрести устойчивого положения, как сильный толчок повалил ее на землю. Сэм Хоукенс, великолепно кувыркнувшись в воздухе, упал навзничь. Лошадь быстро поднялась и побежала дальше, лассо потеряло напряжение, и мул, крепко стоявший на ногах, приобрел свободу действий. Он помчался во весь дух, так как лассо было прикреплено к седлу, увлек за собой в прерию и лошадь.