Шрифт:
Закладка:
— Не зря я вам, миледи, такого супруга выбрал? Сам Единый отметил вас своим знаком!
В отличие от улыбки на лице карие глаза Харольда не смеялись. Лисса с трудом удерживала себя на месте, чувствуя, как крепко в её плечи впиваются чужие пальцы. Точно синяков прибавится.
— Зря или нет, всё зависит только от нас с милордом, — произнесла Лисса и повернулась к супругу, чтоб понять, что он думает обо всём этом. Эрик никак её не поддержал. Сам хлопнул по плечу брата, спрашивая:
— Сам-то готов?
— Давно, — Харольд оглянулся на Альгию, которая с интересом прислушивалась к их разговору и поспешно потупила взгляд, стоило ей встретиться с королём глазами.
Мачеха тоже не спускала глаз с пары. Стояла, как натянутая струна, нервно подёргивая губами и презрительно кривясь. Когда пара двинулась к выходу, она зло и тихо прошипела:
— Потаскуха! Чудовище!
Горсть драгоценных камней прилетела Лиссандре прямо в лицо, больно ударив. Увернуться было невозможно. Девушка только отвернулась к плечу супруга, прикрывая глаза и чувствуя, как вскипают слезы. Сколько раз она в детстве плакала из-за этой женщины — не перечесть. Давала же себе слово, что никогда более!
— Миледи, — её ушибленной скулы коснулись горячие пальцы и заставили повернуть голову. Эрик смотрел строго и изучающе. — Я надеюсь, вы не собираетесь залиться слезами?
Лиссандра отшатнулась от него. Плакать враз перехотелось. Это мелочь, одна из многих. Не стоит показывать свои чувства. Никому.
— Герцог Наурийский, я смотрю, ваша женщина не в себе, — обратился Гренстон к тестю. — Решать Вам, но видеть её на своём празднике я не желаю.
Отец Лиссандры чинно раскланялся с герцогом и крепко подхватил Гертруду за локоть. Размашисто шагая, уверенно повёл её за собой. Младшие дети бежали за родителями. Если Якоб, оглядываясь назад, во все глаза смотрел на милорда Гренстона — героя, о котором он очень много слышал от других воинов, то Альгия недовольно морщила нос, посматривая на пару. То, что сестру она не любила — это понятно, спасибо родителям, но теперь она чувствовала неприязнь и к герцогу Гренстону. Вот зачем он целовал Рыжее чудовище? За что их отметил Единый? И как посмел этот герцог прогнать её мать? Мать его будущей королевы? Чем дальше удалялась Альгия, тем крепче в её сердце вонзался крючок неудовольствия. И мысли приобрели иной ход.
Молодожёны под руку вышли из Храма по красной дорожке к взбудораженной предстоящим праздничным застольем толпе придворных и слуг.
Если в Храме родственники бросали в молодых драгоценности — задел в семейную казну, то на улице в пару летели пшеничные зёрна. Уже после слуги тщательно заметут ковровую дорожку и передадут супруге в мешочке просеянную от сора пшеницу. Из этой-то пшеницы обязательно нужно было вырастить урожай, смолоть муку и испечь хлеб, чтобы семья не познала голода. А драгоценные камни тщательно соберет храмовый служка и вручит супругу во время пиршества.
Это была давняя традиция Срединных земель. На севере были свои свадебные ритуалы и подношения.
Лиссандра шла рядом со своим новоиспечённым супругом, не чувствуя ни радости, ни грусти. Поздравительные радостные крики долетали издалека, пшеничные зёрна секли нежную кожу, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не вздрагивать и не закрыться руками. Девушка словно застыла в одном состоянии после поступка мачехи. Там, где было сердце, всё затягивалось очередной тонкой корочкой. Прикоснись — и она треснет, обнажит нутро.
С этим нужно было что-то делать. Лиссандре не нравилось собственное состояние. Нужно было переключиться на что-то другое. Занять мысли так, чтобы не позволить унынию отравить её деятельную натуру. Иначе не будет сил исполнять свои жизненные обязанности и тогда будет вполне оправданным то, что Единый не захотел видеть её сестрой в Ордене Прядильщиц.
Тем временем молодожёны и их гости прошли в торжественный зал, где были накрыты столы, ломившиеся от явств. Аромат еды щекотал рецепторы, напоминая, что ела Лисса давно и на бегу.
Герцог помог супруге сесть за стол по левую руку от него, придвинув тяжёлый стул. Они сидели во главе столов, поставленных буквой «п», вместе с двумя королями — настоящим и бывшим. Вульфрик — справа от герцога Гренстона, Наурийский — слева от Лиссандры.
За столом девушка немного расслабилась, неспешно обводя взглядом присутствующих гостей. Многих она знала, но были в зале те, кто считался гостем со стороны жениха. Увидела Лисса и Альгию, и Якоба. Без Гертруды. Только теперь осознала, что мачехи действительно нет. Расслабилась с чувством, что из тела вынули острую спицу, и даже улыбнулась своему супругу, который в этот самый момент повернул к ней голову, наливая в кубок воды.
— Что за дикость, — услышала она со стороны короля-завоевателя, — как это молодым не наливать вина?
Он отмахнулся от старого храмовника, который был почётным гостем и сидел правее короля с угла. Харольд потребовал поставить перед молодыми кувшин с хмельным напитком.
— Пусть расслабятся! У них брачная ночь впереди, — загоготал и несдержанно хлопнул брата по спине. Эрик повёл плечом и рассмеялся в ответ.
— Неужели ты думаешь брат, что для того, чтобы осчастливить свою супругу, мне нужен хмель? Сомневаешься в моей мужской силе?
На руках герцога заиграли мышцы, перекатываясь тугими валиками. Лисса вспыхнула от этого откровенного разговора и уткнулась в тарелку. Аппетит как-то резко пропал в отличие от жажды. Она схватила свой кубок с водой и выпила полностью, до донышка.
Слуга потянулся налить ей вина, как хотелось Вульфрику, но она предупредительно прикрыла верх кубка ладонью.
— Нет. Единый не велит, — твёрдо сказала и глянула на супруга с королём. Оба насмешливо смотрели на девушку. — В первую брачную ночь супруги должны быть со светлым разумом.
О второй части завета она не упомянула. Там говорилось о мужской силе, не подверженной влиянию извне, чтобы семя было сильным и зародило новую здоровую жизнь. Лиссандра была с этим согласна. Она не раз видела, что в семьях, где супруг сверх меры увлекается вином, рождаются ослабленные дети или того хуже — умирают в младенчестве.
— Вам не терпится оказаться на спине, миледи? — скабрезно спросил Вульфрик. Лисса с силой сжала тканевую салфетку — новшество при их дворе. Раньше во время трапезы руки просто вытирали о скатерти.
— Мне не терпится завершить весь этот фарс. Поставить точку.
«И оказаться там, где я не увижу вас в ближайшие лет десять» — добавила она мысленно, напоминая себе о выдержке.
— Единый говорит, что супруга должна во всём слушаться мужа, — с нажимом произнёс король. Его глаза снова недобро поблескивали. Улыбка уже сошла с лица. — Вы всего лишь его тень.
— Мужа — да, — Лиссандра открыто посмотрела в стальные глаза супруга, — но и он имеет свои обязательства. Он — именно та скала, крепкая и нерушимая, оберегающая от зла, которая закроет от всего дурного и создаст лучшие условия для тени.
