Несса

Я прихожу в себя в темной комнате на незнакомой кровати.

Первое, что я чувствую — это пыльный запах старины. Пахнет старым деревом. Сухими лепестками роз. Пеплом. Затхлыми шторами.

Моя голова распухшая и тяжелая. Я чувствую себя такой разбитой, что хочется немедленно снова провалиться в сон, но внутренний голос настойчиво твердит, что нужно вставать.

Я сажусь, до талии стянув одеяло, и моя голова тут же начинает кружиться. Мне приходится наклониться вперед, прижав ладони к вискам, чтобы хоть немного зафиксировать себя в пространстве.

Когда ко мне возвращается четкое зрение, я оглядываюсь, хлопая глазами и пытаясь разглядеть очертания комнаты.

На окнах нет занавесок, и тем не менее лунный свет сюда почти не пробивается. Мне едва удается рассмотреть хоть что-то. Я сижу на кровати с балдахином в помещении, похожем на огромную спальню. Вдоль стен расставлена массивная мебель, размерами не уступающая небольшому слону,— платяной шкаф, трюмо и нечто, напоминающее издалека письменный стол. Еще в стене есть огромный проем, в котором я могла бы поместиться во весь рост,— по всей видимости, камин. Он похож на пещеру. Пещеру, в которой может скрываться что угодно.

Словно искры от костра, в моем мозгу вспыхивают воспоминания. Руль, дрожащий в моих руках. Солнце, скользящее по мне, когда я выхожу из машины. Темноволосый мужчина с сочувствием на лице и холодом в глазах.

Мое сердце начинает бешено биться. Я в незнакомом доме, куда меня привез незнакомый мужчина.

Меня, блин, похитили!

Осознание этого факта не шокирует меня так сильно, как шокировало бы любую другую девушку на моем месте. Я дочь мафиози. Нежась в лучах солнца на лазурных берегах, я никогда не забываю об акулах, поджидающих меня в море. Опасность скрывается на каждом углу. Она в беседах, которые ведет мой отец в своем кабинете, когда я прохожу мимо. В тревожных складках на лицах моих родителей.

Так что, думаю, я всегда знала, что со мной произойдет что-то подобное. Я никогда не чувствовала себя в полной безопасности, какой бы заботой меня ни окружали.

И все же теория и реальность — это разные вещи. Я больше не под родительским крылом. Я в доме врага. И не знаю, кто он. Но знаю, каков он. Эти люди беспощадны, жестоки и безжалостны. Что бы они со мной ни сделали, добром это не закончится.

И поэтому мне нужно выбираться отсюда.

Прямо сейчас.

Я вылезаю из-под одеяла, намереваясь бежать.

Как только мои ступни касаются пола, понимаю, что я босая. Кто-то снял с меня обувь и носки.

Это не важно. Я могу бежать и босиком, если только пол не усеян осколками стекла.

Однако стоит мне попытаться сделать шаг, как колени подгибаются, и я падаю, выставляя вперед ладони. Моя голова словно воздушный шарик, едва прикрепленный к плечам, а желудок снова и снова описывает мертвую петлю.

К горлу подбирается тошнота, и я сглатываю, глаза полны слез. У меня нет времени ни на плач, ни на рвоту. Мне нужно сбежать.

Я ползу к двери, словно преодолевая расстояние размером с футбольное поле. Сначала по старинному ковру, а затем по голому дереву.

Наконец мне удается добраться до выхода. Только тогда я понимаю, что, скорее всего, заперта. Но, к моему удивлению, ручка легко поворачивается в моей руке.

Я поднимаюсь, опираясь на ручку, и жду, пока комната перестанет вертеться перед глазами. Затем делаю глубокий и медленный вдох. На этот раз мои колени выдерживают, и я могу продолжать движение на своих двоих. Я выскальзываю в длинный темный коридор.

В доме тихо. Нигде не горит свет, нет никаких признаков присутствия других людей. Это место такое старое и жуткое, что кажется, будто в любой момент сквозь стену просочится привидение. Я ощущаю себя героиней ужастика в тот момент, когда она как последняя идиотка бродит вокруг, а зрители закрывают глаза, ожидая, что сейчас что-то случится.

Быть не может, что я здесь одна.

Я не такая дурочка, чтобы поверить, что кто-то затеял все это похищение, только чтобы оставить меня без надзора. Возможно, меня окружают повсюду. Возможно, за мной прямо сейчас следят по камере.

Я не понимаю правил этой игры и к чему она ведет.

Мой похититель играет со мной, как кошка играет с едой, прежде чем съесть ее?

Это не важно. Если единственный вариант — оставаться в комнате, то я им не воспользуюсь.

Так что я продолжаю идти по коридору, высматривая наиболее перспективные способы побега.

Проходить мимо всех этих пустых дверных проемов очень волнительно.

Это место огромное, явно больше дома моих родителей. Впрочем, ухаживают за ним куда хуже. Ковер в коридоре потертый и местами пузырится, так что мне приходится шаркать ногами, чтобы не споткнуться. Окна покрыты толстым слоем пыли, а картины на стенах висят вкривь и вкось. В темноте трудно разглядеть сюжеты на них, но, кажется, некоторые из них мифологические. Я определенно вижу длинную картину маслом, изображающую запутанный лабиринт, в центре которого притаился Минотавр.

Наконец я подхожу к широкой изогнутой лестнице, ведущей вниз. Но и этажом ниже не горит свет. Боже, как же дезориентирует бродить по этому странному месту впотьмах. Я потеряла всякое ощущение времени и пространства. Каждый звук усиливается во сто крат, и это сбивает с толку еще сильнее. Я не могу понять, кто издает скрипы и стоны, которые доносятся до меня,— человек или сам дом?

Я бегу вниз по лестнице, скользя рукой по перилам. Голова проясняется с каждой минутой. Маловероятно, что сбежать удастся так просто, но вдруг шанс есть? Вдруг мои похитители неверно рассчитали дозировку снотворного и ждут, что я просплю до утра? Вдруг они полные профаны? Быть может, меня схватили дилетанты или просто какие-то безумцы, не продумавшие свои действия до конца.

Нужно мыслить позитивно. Иначе меня поглотит страх.

Спустившись, я оглядываюсь в поисках выхода, но оказываюсь в лабиринте из комнат. Прежние архитекторы не сильно заботились об открытой планировке. Я брожу по бесчисленным библиотекам, гостиным, бильярдным и бог весть еще каким залам. Несколько раз я натыкаюсь на журнальный столик или спинку дивана и чуть не опрокидываю торшер, чудом ухватив его за ножку, прежде чем тот успевает упасть.