том, что у Казу есть парень? – поинтересовался Нагаре, выполняя ее заказ.

Киоко ответила с сияющей улыбкой.

– Понимаешь, моя мама всегда говорила, что ждет не дождется, когда Казу выйдет замуж.

Киоко имела в виду свою мать Кинуйо, которая скончалась месяц назад после продолжительной болезни.

Кинуйо, которая обучала Казу изобразительному искусству, когда та была еще маленькой, любила кофе, приготовленный Нагаре. До того как ее положили в больницу, она была постоянным посетителем этой кофейни. И Казу, и Нагаре очень ее любили.

– Да? – задумчиво спросил Нагаре.

Казу ничего на это не ответила, но стакан, который она натирала, вдруг замер в ее руках.

– Какая же я глупая, простите, что испортила вам настроение, – поспешно сказала Кио-ко, почувствовав, что всех огорчила. – Я не хотела сказать, что мама скончалась, а ее желание так и не исполнилось. Пожалуйста, не поймите меня превратно.

Но Казу, конечно же, знала, что Киоко имела в виду совсем не это.

– Напротив, благодарю вас, – произнесла Казу с нежной улыбкой, которая появлялась на ее лице очень редко.

Киоко понимала, что расстроила Нагаре и Казу, но была рада возможности поделиться с девушкой желанием Кинуйо.

– Ох, не за что, – ответила Киоко и кивнула.

– Простите, что вмешиваюсь. – Это был Киоши. Все это время он тихо пил кофе, дожидаясь, пока в разговоре наступит пауза.

– Я хотел у вас кое-что спросить, – сказал он извиняющимся тоном.

– Да? Что такое? – одновременно откликнулись Нагаре и Киоко, хотя не было понятно, к кому Киоши обратился. Казу просто посмотрела на него. Тот снял с головы помятую, видавшую виды шляпу и почесал седеющую голову.

– Я никак не могу придумать, что подарить жене на день рождения, – пробормотал он со смущенным видом.

– Подарок вашей жене? – спросил Нагаре.

– Да, – кивнул Киоши. Должно быть, услышав, как Казу выбирала подарок для матери своего молодого человека, мужчина подумал, что ему смогут дать дельный совет.

– Как романтично, – иронично сказала Киоко. Казу, в отличие от нее, отнеслась к вопросу более серьезно.

– Что вы дарили ей в прошлом году? – спросила она.

Киоши снова почесал свою седую голову.

– Стыдно признаваться, но я вообще-то никогда не дарил ей подарков на дни рождения. Поэтому и не знаю, что выбрать.

– Что?! Вы никогда ей ничего не покупали? И вот теперь вдруг решили это изменить? Почему же? – спросила Киоко, и ее глаза были широко распахнуты.

– Просто так, – ответил Киоши, делая вид, что отхлебывает кофе из чашки, которая уже давно была пуста. Для Киоко было яснее ясного, что мужчина хочет скрыть свое смущение. Она тщетно попыталась сдержать улыбку.

Нагаре слушал разговор, стоя со скрещенными руками.

– А я вот что думаю, – сказал он и продолжил более уверенно. – Думаю, она обрадуется любому подарку.

Киоко тут же отклонила его предложение.

– Это самый бесполезный совет, который только можно ему дать!

Поставленный на место Нагаре пробормотал извинения и замолк. Казу подлила кофе Киоши.

– Может, подарите цепочку? – спросила она.

– Цепочку?

– Не самый шикарный подарок, но… – сказала Казу и показала цепочку. Она была настолько тонкой, что, если бы официантка ее не держала, украшение нельзя было бы заметить.

– Какую? Можно посмотреть? – с любопытством спросила Киоко, а потом понимающе закивала. – О да! Очень красиво! У женщин слабость к таким вещам в любом возрасте.

– Кстати, сколько вам сейчас лет? – спросил Киоши у Казу.

– Двадцать девять.

– Двадцать девять… – повторил Киоши, словно обдумывая что-то.

Заметив его неуверенность, Киоко решила его подбодрить.

– Если вы волнуетесь, по возрасту ли ей это будет, то зря! Это очень хороший подарок. Думаю, вашей жене он очень понравится.

Киоши тут же повеселел.

– Большое вам спасибо!

– Удачных вам покупок!

Поведение Киоши произвело сильное впечатление на Киоко. Она и подумать не могла, что суровый стареющий детектив вдруг задумается о подарке на день рождения своей жены. Она от души его в этом поддерживала.

– Да, благодарю вас, – повторил Киоши, надевая свою потрепанную шляпу, и потянулся к чашке.

Казу тоже счастливо улыбалась.

– Слышу, лев рычит! Р-р-р! – донеслось из задней комнаты пение Мики.

– А вот таких стихов я не припомню, – заметила Киоко, скрестив руки на груди и глядя перед собой. – Кажется, это что-то новенькое.

– Она что, подставляет новые слова в эту песню?

– Судя по всему.

– Так ведь дети любят это делать. Когда Йошуке было столько же, сколько сейчас Мики, где бы мы ни были, он постоянно менял слова в песнях. Помню, мне тогда было ужасно неловко.

Киоко с ностальгической улыбкой посмотрела в сторону задней комнаты, где была Мики.

– Йошуке что-то давно не заходил к нам вместе с тобой, – заметил вышедший в зал Нагаре, меняя тему разговора.

Йошуке был сыном Киоко. Он учился в четвертом классе начальной школы и обожал футбол. Пока Кинуйо лежала в больнице, Киоко и Йошуке часто заходили в кофейню вместе, чтобы купить ей кофе, который готовил Нагаре.

– Что?

– Йошуке.

– Ах да. Он приходил только потому, что мама просила кофе, – объяснила Киоко и допила воду из стакана.

Йошуке перестал приходить в кофейню сразу после того, как умерла Кинуйо. Спустя шесть месяцев борьбы с болезнью она в последний раз пригубила кофе от Нагаре, вздохнула и словно погрузилась в глубокий сон.

Ее не стало, и Йошуке, который учился в младших классах и не пил кофе, больше не видел смысла приходить сюда.

В конце лета, когда Кинуйо в первый раз попала в больницу, Киоко сказала, что морально готовится к неизбежному. Но прошел уже месяц после смерти матери, а она все еще не могла скрыть своего горя.

Нагаре сказал о том, что Йошуке не приходит в кофейню вовсе не из-за того, что хотел поговорить о смерти Кинуйо. Похоже, мужчина уже жалел, что вообще затронул эту тему.

– Простите, что заговорил об этом, – сказал Нагаре, склонив голову.

Как вдруг…

– Слышу, как поет петух! Кукареку, ко-ко-ко!

Энергичное пение Мики доносилось из задней комнаты.

– Ого, – отреагировала Киоко на очередное сочинение девочки. Серьезная атмосфера, возникшая после ее слов, рассеялась.

«Мики меня спасла», – подумала Киоко и хрипло рассмеялась.

– Похоже, это песня про помесь петуха с японским соловьем, – сказала она и посмотрела на Нагаре. Кажется, и он был того же мнения.

– Эй, Мики, что за странные песни ты поешь! – крикнул он и, тяжко вздыхая, отправился в заднюю комнату.

– Какая Мики бывает милая, – пробормотала себе под нос Киоко.

– Ну что ж, мне пора. Спасибо за кофе! – сказал Киоши, вновь воспользовавшись возникшей паузой в уже не таком напряженном разговоре. Мужчина взял чек и подошел к кассе, а