что он просто вошел в большую «пещеру», где у него все еще нет «полной» картины. Так и мы должны признать, что наш взгляд на реальность тоже может быть недостаточно широк, ведь тайны все еще существуют. Однако мы не должны довольствоваться принятием этих тайн, а всегда должны стараться достичь более глубокого понимания.

Хотя аллегория Платона о пещере насчитывает более двух тысячелетий, существуют ее современные версии, в частности изображенные в ряде голливудских фильмов, например «Шоу Трумэна» и «Матрица». В обоих этих фильмах любопытство к природе реальности приводит к просветлению – к ви́дению вещей такими, какие они есть на самом деле. Независимо от того, является ли это само по себе конечной реальностью или нет, это все равно на шаг ближе к истине и поэтому всегда предпочтительнее, чем неведение.

Я хочу сказать, что наука не пытается отмахнуться от тайн, как утверждают некоторые. На самом деле, как раз наоборот: она признаёт, что мир полон тайн и загадок, которые она затем пытается понять и разгадать. Если есть убедительные научные доказательства того, что необъяснимое явление реально и все же не вписывается в существующую совокупность знаний, то это самый захватывающий результат из всех, ведь он указывает на новые открытия и новые знания, которые необходимо получить. Иными словами, удовольствие, которое мы испытываем от решения головоломки, – это процесс соединения вместе ее отдельных фрагментов. Как только они собраны, возникает кратковременное чувство удовлетворения от возможности любоваться целостной картиной, но оно длится недолго. Более того, если мы увлекаемся головоломками, то уже с нетерпением ждем возможности начать решать новую. Это должно наблюдаться и в повседневной жизни. Существует много тайн, но их истинная привлекательность заключается в том, чтобы пытаться их разгадать, а не оставлять их в покое.

Все мы постоянно сталкиваемся в жизни с вещами непонятными, новыми или неожиданными. Не следует этого бояться или сокрушаться об этом. Встречи с неизвестным – нормальное явление, и не нужно уклоняться от него. В основе науки лежит любопытство – готовность усомниться в чем-то и разобраться. Мы все прирожденные ученые; в детстве мы учимся осмысливать мир, постоянно исследуя его и задавая вопросы. Научное мышление заложено в нашей ДНК. Почему же тогда столь многие из нас перестают интересоваться миром, когда достигают зрелости, становясь самоуспокоенными и даже удовлетворенными тем, чего мы не понимаем?

Это не является неизбежным. Мы все должны задавать вопросы, когда сталкиваемся с тайной, чтобы освободиться от «цепей» невежества и оглядеться вокруг. Спросите себя, видите ли вы всю картину целиком и как вы могли бы узнать больше.

Я, конечно, не утверждаю, что каждый должен всегда находиться в поиске вещей, которые нужно понять и объяснить; в конце концов, некоторые люди просто менее любопытны, чем другие, и повседневная жизнь может стать слишком трудной, если мы все будем вести себя одинаково, всюду суя свой нос, бросаясь на ветряные мельницы и не принимая непонятное нам, даже зная, что есть те, кто его понимает, и чувствуя себя вынужденными изобретать пресловутый велосипед снова и снова. В любом случае, у большинства людей нет такого количества времени или ресурсов, чтобы постоянно разгадывать тайны, даже если бы они этого хотели. Если вы попадаете в эту категорию, то какова ценность этого урока для вас? Если вы когда-нибудь сталкивались с необъяснимым или причудливым, то, конечно, часто бывает приятнее просто наслаждаться тайной – как забавным или сбивающим с толку фокусом, волшебство которого испарилось бы, если бы мы узнали его секрет, – и это вполне нормально. Но имейте в виду, что в повседневной жизни есть множество других примеров загадок, которые принесли бы вам большую радость и удовлетворение, если бы вы были способны их понять. Просветление почти всегда предпочтительнее невежества. Если вы освободились от своих цепей, используйте эту возможность, чтобы выйти из пещеры на солнечный свет.

4. Если вы чего-то не понимаете, это не значит, что не стоит пытаться

Подобно тому, как мы различаемся физически – формой и размером, так и наши мозги функционируют по-разному. Но мы не должны использовать это как оправдание для отсутствия попыток что-то понять. Почти все доступно вашему пониманию, если приложить к этому свой ум. Помните, что любой человек, обладающий глубокими знаниями в какой-либо области – будь то сантехник или музыкант, историк или лингвист, математик или нейробиолог, – получил эти знания благодаря вовлеченности и потраченным времени и силам.

Я не говорю, что все мы обладаем равными умственными способностями к осознанию сложных концепций. Есть прирожденные спортсмены и одаренные от природы музыканты и художники, а есть те, у кого врожденный математический склад ума или хорошее логическое мышление. Аналогично, у некоторых из нас хорошая память – если вы не относитесь к числу этих людей, то, без сомнения, вы знаете друзей или членов семьи, которые относятся к ним; это те, кто всегда хорошо справляется с тестами, потому что они способны хранить в памяти и извлекать из нее большой объем информации. Я не из таких людей, и именно поэтому в школе предпочитал физику химии и биологии, поскольку это не требовало от меня запоминания такого количества «всякой всячины» (по крайней мере, так я думал об этих предметах в то время).

Многие из нас в какой-то момент жизни испытывали так называемый синдром самозванца – ощущение, что мы не справляемся с возложенной на нас задачей или что ожидания других от наших способностей выше, чем наши собственные. Это часто проявляется, когда мы начинаем новую работу и нас окружают люди, которым легко делать то, что они делают, и которые вроде бы знают гораздо больше, чем мы. Нам кажется, что эти наши чувства сомнения и неуверенности оправданны, поскольку, как мы говорим себе, мы знаем свои способности лучше, чем кто-либо другой. Мы считаем, что мы недостаточно хороши, и беспокоимся, что скоро все остальные тоже это поймут и с нас сорвут нашу маску. Это совершенно естественная реакция на новую ситуацию, когда нам требуется время, чтобы освоиться.

В науке это явление распространено сильнее, чем где-либо еще. Регулярные научно-исследовательские семинары на моем факультете физики в Университете Суррея проводятся для смешанной аудитории – от аспирантов до старших преподавателей. Если они не особенно уверены в себе, то большинство студентов, как правило, стесняются прервать оратора и попросить разъяснений по поводу сказанного, считая, что тем самым будет раскрыто их поверхностное понимание предмета. Особенно забавным я нахожу то, что обычно именно старшие преподаватели задают «самые глупые» вопросы. Иногда дело