Я на секунду закрываю ей глаза, но она все равно умудряется не умереть.

– Я непобедима! – смеется она.

– Да, да, конечно, – говорю я. – Увидимся.

Просыпаюсь я в два утра от вибрации.

Обычно я полностью выключаю звук на телефоне, как и любой адекватный человек, ценящий свой сон, но с появлением в моей жизни Алана Скарпио я не могу рисковать пропустить что-то важное, просто потому что мне приспичило выспаться.

Я беру трубку на середине второй вибрации:

– Да?

– Привет, К.

– Хлоя?

– Прости, что так поздно.

– Ничего, я не сплю, – вру я.

– Сидишь в темноте?

– В смысле?

– У тебя свет выключен.

Я сажусь на кровати.

– Ты где?

– Внизу.

– Что ты там делаешь?

– Если хочешь, могу прийти завтра или ты приходи к Фокуснику. Просто я шла домой, и тут до меня дошло.

– Что дошло?

– Давай покажу, так будет круче.

– Ладно. Сейчас, пять минут.

Повесив трубку, я чищу зубы и натягиваю светло-серые спортивки, а потом долго выбираю футболку. Останавливаюсь на четвертой – она только сегодня пришла по почте. На ней изображен логотип «Красного карлика», любимого научно-фантастического сериала Хлои. Я «Красного карлика» тоже люблю, но, честно сказать, есть примерно стопроцентная вероятность, что футболка эта была куплена исключительно ради нее.

– У Алана Скарпио нет собак, – сообщает Хлоя, быстрым шагом проходя в гостиную. – У него аллергия.

На футболку она даже не смотрит.

– Что? – спрашиваю я.

Хлоя хватает телефон Скарпио со столика.

– У него на заставке собака.

– И что?

– Это подсказка!

– Думаешь?

– У тебя телефон Алана Скарпио, К. Он попросил тебя помочь с «Кроликами». Тут хрен знает что думать!

– Это да, – говорю я. – Ты права.

– Он должен был оставить какую-нибудь зацепку. – Она пролистывает список приложений.

Всех, кто сталкивается с игрой, охватывает подобное нетерпение.

Я вижу его в расширившихся зрачках, в блестящих глазах и быстрых, порывистых движениях Хлои. Никому из нашего круга оно не чуждо – мы чувствуем, что приближается очередная игра, и хотим поучаствовать в ней. Осталось лишь понять, как это сде- лать.

– Принести тебе что-нибудь? Вино, чай? – предлагаю я.

Хлоя закусывает губу, цокает языком. Она постоянно так делает, когда думает.

– Давай лучше чай, – наконец говорит она. – А то после четвертого бокала «Мальбека» мы вообще ничего не найдем.

– Хорошо, – соглашаюсь я и иду на кухню ставить чайник.

В гостиной я храню все, на чем строится моя жизнь: тысячи книг распиханы по полкам армией слепых маньяков, не иначе; старые игровые консоли опасно громоздятся друг на друга на покоцанной икеевской полке под телевизором – название у нее забавное, но я его уже и не вспомню; на бесчисленных полках теснятся всевозможные игрушки, свечи, настольные игры, пластинки и старинное навигационное оборудование времен парусного судоходства.

В общем, богатая коллекция в чем-то полезных, но в целом декоративных вещей.

Я приношу Хлое чашку «Эрл Грея» без кофеина. Мы садимся на потертый диван с бурым винным пятном, в точности повторяющим очертания Японии, и достаем телефон Алана Скарпио.

Рассматриваем заставку – породу собаки (помесь кавалер-кинг-чарльз-спаниеля с кем-то еще), фон (пес сидит на траве перед кустом рододендронов) и бандану (она лазурного цвета). Но что это значит? И значит ли вообще что-нибудь?

Мы выпиваем весь чай, завариваем новый и постепенно переключаемся с игры на другие темы. Говорим про любовь (Хлоя только что рассталась с парнем, барабанщиком по имени Грифф, которого мы с ней прозвали Маппетом), про жизнь (у меня паркет вздулся от воды, нужно его чинить или покупать новый), про семью (у меня никого не осталось; семья Хлои жива, но не всегда это повод для радости).

Недавно мать Хлои арестовали за нападение на продавца где-то во Флориде. Несмотря на то что все ее детство было полным раздольем грусти и наплевательского отношения и что она до сих пор жутко нервничает из-за матери, выросла она весьма спокойным и уравновешенным человеком. Или просто научилась мастерски притворяться, сложно сказать. В общем, все равно впечатляет.

Я бросаю взгляд на часы. Время перевалило за три.

– Наверное, спать пора?

Хлоя, зевнув, кивает.

– Можешь переночевать здесь, – говорю я. – У меня есть свободная комната.

– Серьезно?

– Да, конечно. Если понадобится полотенце или еще что – ты знаешь, где у меня что лежит.

– Ага, – соглашается она.

– Отлично.

Я нахожу Хлое тонкие голубые спортивные штаны и футболку с логотипом подкаста TANIS, чтобы ей не пришлось спать в уличной одежде.

Она благодарит меня, и какое-то время мы молча стоим в коридоре. Хлоя дергает ниточку чайного пакетика, намотанную мной на ручку кружки. А потом перекатывается на пятки, и на губах ее появляется нечитаемая усмешка.

Спешно пожелав ей спокойной ночи, я сбегаю в свою комнату и закрываю за собой дверь.

В кровати я достаю телефон и рассматриваю скриншот экрана Скарпио.

Бездумно уменьшаю и увеличиваю изображение, потому что мысли мои с Хлоей, оставшейся в другой комнате.

О чем она думает? Обо мне? А если обо мне, то что именно? Нет, с чего бы ей обо мне думать. Как будто у нее не может быть других мыслей.

Но почему она усмехалась? Хотела меня спровоцировать? Может, ждала, что я ее поцелую? Нет. Так бы мы окончательно запутались в наших отношениях.

Да, точно.

И что? Ну запутались бы немного, и что дальше?

Я приближаю морду собаки. А ведь Хлоя действительно может обо мне думать, почему нет? Рассматриваю мелкие детали зданий, маячащих вдалеке. Она только что рассталась с парнем, и у меня никого нет. Я вновь разглядываю собаку. Она умная, красивая девушка, и она мне нравится – что в этом такого? Я увеличиваю траву. Так, ну хватит. Заканчивай сходить с ума. Потом – бандану собаки. Но Хлоя самая лучшая… Ого, не хватало только совсем раскис- нуть.

Я продолжаю приближать и отдалять разные части заставки, пытаясь понять, о чем думает Хлоя, и в итоге замечаю что-то.

Странный блеск прямо под банданой.

Металл, виднеющийся на ошейнике. Видимо, адресник.

Я увеличиваю изображение еще сильнее.

Качество получается просто ужасным, и среди мелких слов получается разглядеть лишь одно: имя собаки. Рабарбер.

Выскочив из постели, я в спешке натягиваю штаны.

– Рабарбер? Это еще что за хрень? – спрашивает Хлоя, садясь в кровати и потирая глаза. Она уже успела заснуть.

– Ревень, – отвечаю я. – На датском языке.

– Необычное имя, – замечает она, мигом просыпаясь.

– Вот уж точно.

Хлоя тут же начинает суетиться:

– Нужно почитать в интернете историю ревеня. Может, найдем что-нибудь? – Она достает телефон, приступая к делу.

– Уже, –