Шрифт:
Закладка:
— Даррак, я не люблю людей, так зачем мне учиться, как с ними общаться? — скривился Агис. — Они шумные, вредные и глупые. А ещё за ними нужно постоянно менять постельное бельё и мыть туалеты. Издевательство!
— Но они же платят нам деньги, — Даррак закатил глаза, махнул рукой на брата и поклонился мне. — Вы наш третий гость за последний месяц. Три — счастливое число, оно приносит удачу, поэтому прислуживать вам я буду с особым удовольствием. Кстати, вы так модно одеты! О, при императорском дворе вы произвели бы фурор!
— Спасибо, — я кисло улыбнулся.
— Он выглядит как сгнивший помидор, — горько сказал Агис и указал на порванный рукав. — И шкуру ему кто-то подпортил. Хотя куда уж больше — и так сгнил!
— Ой, мой брат такой шутник! — засмеялся Даррак. — Вы почините ваш великолепный костюм в два счёта, я принесу иголки и нитки. Пойдёмте, пойдёмте.
Номер оказался тесным, в нём поместились только кровать и тумбочка. Маленькая дверца в углу вела в крошечную ванную комнату. Окно выходило в огород, по которому бегали гуси. Я быстро зашил плащ, прилёг на кровать и незаметно вырубился. Проснулся из-за того, что громко урчит в животе. С первого этажа сквозняк приносил божественные ароматы. Я потёр лицо, отгоняя сонливость, и поспешил вниз.
Даррак накрыл на стол и наготовил десять блюд, не меньше.
— Обязательно попробуйте Изумрудного Карпа! Нам его продал рыбак-Метеор. О, это просто объедение! — посоветовал Даррак.
— Нам его продал мошенник и вор, — прогундел Агис. — Он хвалился развитой Кассиопеей, а сам не смог даже поджечь спичку.
Братья начали спорить, а я принялся за жаркое. Когда я доедал сладкие вишнёвые пирожки, на улице раздался громкий женский крик. Даррак и Агис выскочили из таверны, я помчался за ними. На соседней улице собралась толпа — люди кого-то обступили и что-то активно обсуждали.
Снова завопила какая-то женщина, а старик, стоящий на краю толпы, грохнулся в обморок. Я подошёл поближе и приподнялся на цыпочки. В центре стояли Риардон и лопоухий парень.
— И что?
— Так это правда?
— У-Кхашу не привиделось?
— Да он в прошлую пьянку свинью самогоном угощал, такому всё что угодно привидится!
— Да нет же! — громко, с надрывом, сказал лопоухий паренёк. — Точно вам говорю, крепость рассыпалась, по камушку! Гора булыжников только от неё и осталась!
— Древний сбежал! — заорал невысокий мужик в соломенной шляпе. Другие люди повторили его слова, словно горное эхо. Зарыдал ребёнок, залаяла собака.
Над селением сгущались тучи. Мне стало по-человечески жалко деревенских. Паника, ужас, ожидание смерти — и ведь всё на пустом месте! Монстр, которого они ждут, уже среди них, но он не собирается ими закусывать... А они уже всполошились, некоторые вообще готовятся собирать вещи и уезжать за тридевять земель, другие — видать, мысленно хоронят всех своих близких, а третьи — собираются погулять от души напоследок.
— Кхм-кхм! Позвольте? — я растолкал людей локтями и пробрался к старейшине и лопоухому. — Я был на берегу вместе с У-Кхашем, когда тюрьма развалилась. И смею вас успокоить, из неё никто не выходил. Ни стражники, ни этот ваш Древний.
По толпе пробежали нервные смешки.
— Да будто бы ты увидел! — с издёвкой воскликнул мужик в соломенной шляпе. — Он умеет становиться невидимым. Хоть под лупой смотри — ничего не заметишь!
— Да-да, — поддержала синеглазая девчонка. — И летать! Хотя древний на лицо — урод уродом. Глаз нет, только чёрные провалы, изо рта клыки лезут и огонь валит, а уши все иголками заросли — если сбоку к нему подойдёшь, он тебя ими застрелит! А сзади — испепелит. А спереди... — девочка запыхалась и не знала что ещё добавить. — В общем мало кто его видел и оставался после этого живым. Так и вам-то куда уж там...
— И сердца у него нет, — робко вставил лопоухий. — Ни сердца, ни кишок, ни лёгких. У него внутри крысы живут. Полчища крыс! На востоке Созвёздной Коалиции город-призрак есть, так в нём только дома и остались, каменные коробки. Всё остальное сожрали крысы!
— Да нет, глупости городишь, Фома, — покачала головой Гвендолин. — Древний себе руки рубил, чтобы силу получить великую. И руки, и ноги, и туловище. А потом из глины лепил отрубленное и приживлял. Так что он весь из глины сделанный, а как там крысам-то жить? В обожжённой глине нор не прогрызёшь.
— А ещё он оборотень!
— И заклинает змей!
— А когти у него с метр длиной.
— И торчат по всему телу!
— Однажды он вырос с огромную гору и достал до неба.
— Он летает быстрее ветра!
Риардон степенно похлопал в ладоши, и все моментально замолкли — очевидно, в деревне старейшину любили и уважали. Он обвёл всех долгим задумчивым взглядом и произнёс:
— Почему бы нам не поверить тому, кто видел всё своими глазами?
— Ему-то? — хохотнул мужик в соломенной шляпе и залихватски подмигнул Гвендолин. — Так, может, он и есть Древний?
Мои внутренности сковало холодом. На секунду я представил, как с боем пробиваюсь к таверне, чтобы забрать свои пожитки, и улепётываю в лес, а за мной гонятся деревенские с вилами и топорами. Но в следующее мгновение толпа разразилась смехом.
— Он-то? Ага, как же, да где ж в нём крысы поместятся?
— Ой, и как же он уплетал моё жаркое, — вставил Даррак. — Разве глиняные големы едят?
— И щупалец как-то мало… Один, два, три… А нет! Ни одного! Аха-ха-ха!
— Древний-то ВО! — мужик в соломенной шляпе нарисовал руками что-то огромное и квадратное. — А чужак-то самый обычный, как мы с вами.
— Когтями не вышел!
Напряжение схлынуло. Риордон прокашлялся и мягко приказал:
— Расходитесь. Занимайтесь своими делами и не переживайте. Древний — могущественное существо, которое выжигало всё на своём пути. И если бы Древний выбрался на свободу, он бы оставил следы. Но Фома ничего не нашёл. Верно?
Лопоухий кивнул, и Риардон продолжил:
— А ещё, такому великому существу, нет дела до какой-то жалкой
