Середина четверти была уже на носу, и школу Сент-Клэр охватило лёгкое волнение. Все ждали приезда родителей. Готовились показательные матчи по теннису и соревнования по плаванию. Хилари, Бобби, близняшки и ещё несколько человек очень надеялись попасть в команду выступающих.

– Мне так хочется, чтобы мама увидела, как я проплываю под водой весь бассейн от стенки до стенки! – сказала Бобби. – Она сама в молодости очень хорошо плавала. Ой, ну хоть бы меня выбрали в команду по плаванию!

Близняшки надеялись войти в теннисную команду. Обе отлично играли в теннис и мечтали, чтобы мама увидела, как они работают в паре и, конечно, выигрывают матч.

Сёстры ужасно гордились школой Сент-Клэр, и им очень хотелось показать её – а заодно и себя – в самом лучшем свете.

Хилари должна была играть один на один с пятиклассницей. Учительница физкультуры чрезвычайно гордилась обеими девочками, восхищалась лёгкостью и естественным изяществом их игры и планировала сделать из матча не столько соревнование, сколько красивое представление для родителей.

Мирабел надеялась победить в соревновании по плаванию. Она была очень сильной и быстрой пловчихой. И её подружка Глэдис, маленькая и робкая, как мышка, тоже участвовала в заплыве, поскольку отлично плавала. Глэдис, как и остальным, хотелось показать маме свои таланты. Девочка не имела ни отца, ни братьев или сестёр, и мама была для неё самым важным человеком на свете.

– Середина четверти – это всегда здорово! – сказала Хилари. – Энджела, твоя мама приедет?

– Конечно, – ответила Энджела, – и папа тоже. Мне так хочется увидеть нашу новую машину. Это «роллс-ройс», чёрный с зелёной полосой и…

– Такое впечатление, что машину ты хочешь видеть больше, чем родителей, – хмыкнула Бобби. – Знаешь, Энджела, ты никогда ничего не рассказываешь о самих родителях, только об их богатстве.

Энджела надулась.

– Не понимаю, о чём ты, – обиженно сказала она. – Если бы у твоих родителей были такие машины и вещи, как у моих, ты бы о них тоже говорила. Подожди, ты ещё не видела мою маму! Она в тысячу раз лучше всех остальных! Она необыкновенная красавица – золотые волосы, как у меня, и синие-синие глаза. И самая восхитительная одежда…

– И даже обычные булавки у неё сделаны из чистого золота и украшены бриллиантами, – договорила Пат.

Остальные покатились со смеху.

– Не смешно! – процедила Энджела. – Повторяю, как только вы увидите мою маму, сразу поймёте, что она прекраснее всех на свете.

– Какая жалость, что ты не в неё пошла, – с притворным сочувствием сказала Бобби. – Наверное, твоя мама переживает, что у неё дочка вроде тебя? Такое разочарование!

Энджела покраснела от досады. Она не выносила, когда её дразнили.

– Ладно-ладно, – проговорила она. – Вот увидите! Тогда сами признаете, что она – самая чудесная на свете. Надеюсь, мама наденет двойное жемчужное ожерелье, которое стоит пять тысяч фунтов.

И тут неожиданно послышался тихий, нежный голосок Глэдис, которая обычно никогда не вступала в споры и обсуждения.

– А мне совершенно всё равно, в чём будет моя мама, – сказала Глэдис. – Даже если она наденет своё самое старое платье, даже если у неё на чулке будет «дорожка», даже если она не напудрит нос… Даже если она будет самой неопрятной, некрасивой и бедно одетой, всё равно я буду счастлива, что она приехала и что мы можем побыть вместе несколько часов. И я буду гордиться ею и считать, что она лучше всех!

Это была очень длинная речь для маленькой застенчивой Глэдис. Когда она договорила, никто не сказал ни слова. Пат вдруг поняла, что вот-вот разревётся. В голосе Глэдис было столько любви! И она сказала такие прекрасные слова! Ведь именно так и надо по-настоящему любить человека! Не думать, во что он одет, чем занимается, а просто радоваться ему без всяких условий!

Даже Энджела в первый момент растерялась и удивлённо уставилась на Глэдис. Через миг она, конечно, спохватилась и хотела уже сказать какую-то колкость, но Бобби её остановила.

– А ну заткнись, – угрожающе произнесла она. – Глэдис закончила наше обсуждение мам, и она была абсолютно права. Молодец, Глэдис!

После этого Энджела не рискнула заговорить, но продолжила мысленно представлять, как все девчонки будут восхищаться её красивой мамой и маминым прекрасным нарядом.

– А твои родители приедут? – спросила Хилари у Полин.

– Да! – оживлённо ответила та и тут же принялась о них рассказывать: – У меня очень красивый папа, и мама такая милая. Хорошо бы она надела платье, которое купила себе в мои прошлые каникулы. Оно нарядное, и очень ей идёт, и молодит её.

Полин говорила с упоением и, хотя тоже упомянула о богатстве, всё-таки гораздо больше рассказывала о человеческих качествах мамы с папой – о доброте, щедрости, весёлом характере.

– Кажется, у Полин очень симпатичные родители, – сказала Пат. – Но я обязательно хочу рассмотреть родителей Энджелы. Думаю, у её папы будут бриллиантовые пуговицы на пальто, а на маме – королевские драгоценности.