Вместе с тобой, кстати. Такого учить — только портить.

— Витя, ты не прав. Ты ему в отцы годишься. Если ты не дурак, а я так не считаю, то простой нашей советской житейской мудрости у тебя должно быть столько, что двоим хватит. Ты и Крым и Рим прошёл. В ЦСКА играл, и за сборную. Ты можешь очень многое дать нашим молодым. Не только Семенову, а всем. Тот же Бякин, он отличный защитник, такого защитника в «Автомобилисте» еще не было. Но ему тоже всего 24. Он и половины еще не знает того, что знаешь ты.

Асташев встал со своего кресла, прошёлся по кабинету, посмотрел в окно, за которым собирался летний уральский дождь, и продолжил.

— В общем так, товарищ Кутергин. Я сделаю вид что ни твоего демарша, ни сегодняшнего разговора не было. Ты мне в команде нужен. Понял меня?

— Понял, товарищ главный тренер, понял.

— А раз понял, то иди в душ, а как помоешься отвези Семёнова в Нижний Тагил, домой. У парня это последний шанс побыть с родителями перед очень длинным и тяжелым сезоном. После того как мы сыграем со «Спутником», он их долго не увидит. И да, завтра в обед ты снова поедешь к нему домой и привезешь его к нам на базу. Понял меня?

— Да что вы всё заладили «понял-понял?», не дурак.

— Был бы ты по-настоящему умным, этого разговора бы не было. Всё, Витя, иди. И постарайся наладить с пацаном контакт. В следующем сезоне у тебя будет считай последний шанс еще раз выиграть чемпионат Союза. И не так как в прошлый раз, ты же, на самом деле, отыграл меньше половины матчей тогда, а по-настоящему. Будучи основным игроком команды и её капитаном. А с Семеновым в составе этот шанс хороший.

— Вы так думаете? — спросил Кутергин уже от двери кабинета.

— Да, я так думаю. Всё, иди.

Глава 6

— Садись жонглёр, — сказал мне Кутергин когда я вышел на улицу и подошёл к его машине.

Достаточно большой, кстати, и необычного для этого времени кремового цвета.

Судя по всему это была Волга, вернее, не судя по всему а точно. На капоте я увидел знакомый мне значок. В конце двадцатых годов в Нижнем Новгороде восстановили производство Легковых автомобилей, и «Волга» снова стала узнаваемым брендом на российских просторах.

— Давай-давай, — снова сказал Кутергин, — закидывай свой баул в багажник и поехали. Ты как будто Волги не разу не видел.

— Ну почему, видел, — ответил я когда хлопнул крышкой багажника и сел на сиденье рядом с Кутергиным, — это же двадцать четвертая?

— Верно, она родимая. Машина зверь. Прокачу тебя до твоего Нижнего Тагила с ветерком.

Кутергин медленно выехал за ворота базы «Автомобилиста», а потом дал газу. Стрелка спидометра быстро перевалила за 90 километров в час, и мы поехали в сторону Свердловска, обгоняя попутные легковушки и грузовики.

— Как тебе у нас в команде? — Спросил меня Кутергин когда мы проехали километров десять, — отличается наш «Автомобилист» от твоего «Спутника»?

— Сейчас уже мой не «Спутник», а «Автомобилист», Виктор Александрович, — ответил я, — немного непривычны тренировки, но в целом нормально.

— Нормально? — хохотнув переспросил Кутергин, — пожалуй, ты выбрал верное слово. Именно что нормально. Тебе не тяжело играть? Всё ж таки ты в команде самый молодой.

— Да нет, наверное. Игра-то все равно одна. Десять полевых, два вратаря, шайба и судейская бригада.

Пока мы перебрасывались этими, мало значимыми словами, машина успела разогнаться, и уже на подъезде к Свердловску нас остановил полицейский патруль. Вернее, учитывая то, что я сейчас в СССР тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, это были гаишники.

— Вот черт, никогда они тут не стояли, — чертыхнулся Кутергин, когда его машина остановилась.

Впрочем, ситуация быстро разрешилась.

— Нарушаем, товарищ водитель, — сказал подошедший к нам милиционер, а потом осекся и расплылся в улыбке, — товарищ Кутергин, это же вы? Правда?

— Верно, прошу меня извинить, товарищ старший сержант. Увлекся разговором с нашим юниором и не заметил, что нарушил.

— Ничего страшного, можете ехать. Только можно мне ваш автограф?

— Конечно, — ответил Кутергин и, когда милиционер подал свой блокнот и ручку, размашисто расписался.

— Можете ехать, — сказал служитель закона и улыбнулся, — аккуратней на дороге и удачи в следующем сезоне.

— Спасибо, удача нам понадобится. У «Автомобилиста» большие планы на сезон, приходите на игры и сами всё увидите.

— Непременно. Еще раз хорошей дороги.

Когда патрульная машина скрылась позади, Кутергин обратился ко мне:

— Небольшой плюс от того, что у нас хоккей любят. Не поверишь, у меня лет за пять ни разу проблем с гаишниками не было. Как увидят кого тормознули, так сразу отпускают. Если на наглеть и пьяным не ездить, например, то всё всегда с рук спускают.

За окном в это время показались уже пригороды Свердловска, а потом и улицы этого славного города. Который имел свое очарование, надо признать.

Нет, до той же Москвы или Санкт-Петербурга, вернее, сейчас Ленинграда, он не дотягивал. Но был ухоженным и аккуратным. Плюс небо и воздух вокруг чувствовались по-настоящему чистыми и звенящими, что ли.

Слушая музыку, доносящуюся до нас из автомобильной магнитолы, надо сказать, что не советской, а иностранной, японской «Panasonic», мы проехали через центр города. Никакого Ельцин-центра, снесенного в начале тридцатых годов следующего века тут и близко не было, но и без него Свердловск производил хорошее впечатление. Я пока что мало видел городов в этом времени, но этот мне понравился.

— Ты здорово играешь на вбрасываниях, — нарушил молчание Кутергин, — даже завидно. Откуда ты этого набрался? Другие ребята из «Спутника» не такие ловкие, так что это не работа Прокофьева.

— Даже не знаю. Это как-то само собой получается, — не говорить же ему про мой бэкграунд, — ну и плюс мне всегда очень нравилось работать с шайбой. Жонглировать, — добавил я, вспомнив прилипшее ко мне прозвище, — наверное, это тоже помогает.

Потом мы с ним еще долго говорили про хоккей, и вообще «за жизнь», как говорится. Так что дорога, все сто с лишним километров до Нижнего Тагила, пролетела незаметно.

Кутергин, вообще, за эти несколько часов показался мне абсолютно нормальным мужиком, даже странно, чего он так на меня взъелся поначалу.

Еще утром, да и на тренировке тоже, буквально волком смотрел, а сейчас всё совсем не так.

Дружелюбно и даже с каким-то интересом разговаривает. Как будто подменили человека.

Хотя, я не удивлюсь, что всё это не просто так, и у них с Асташевым был разговор насчет меня. Как-никак Кутергин главная звезда