Взмахом руки я выгнал штурмовиков из квартиры. А когда услышал, как последние шаги затухают за дверью, продолжил говорить.

– Ты говоришь на нашем языке?

Она утвердительно моргнула.

– Постарайся не двигаться, хорошо? Это очень важно.

Она снова моргнула.

– Хорошо, – продолжал я, – Теперь скажи мне, чувствуешь ли ты вокруг себя что-нибудь особенное. Что угодно, какие-нибудь провода, лески или…

– Холодное, – вдруг хрипло сказала она, – Там… Подо мной.

Её голос разорвал пыльный воздух комнаты.

Тут же ко мне резко пришло осознание. Как будто невидимый потолок опустился до пола. Неприятный ветер пронёсся сквозь мозги настолько мощно, что кончики пальцев оледенели.

Так и знал.

Тем не менее, нужно было продолжать.

– Это похоже на металл? – спросил я, стараясь сохранять равнодушие в голосе.

– Кажется, да – ответила девочка.

Было слышно, что она заговорила впервые за долгое время и теперь снова привыкает к словам. Её голос постепенно избавлялся от охриплости. Интересно, сколько же она здесь просидела?

– Так.

Мой воспалённый мозг судорожно пыталась просчитать варианты. Всё-таки иногда ошибки случаются. Может, всё не так плохо, нужно узнать точнее.

– Сейчас я попробую посмотреть, что там такое, – сказал я, медленно подойдя к шкафу, – не пугайся и не шевелись. Если почувствуешь страх или спазм в мышцах, постарайся их подавить и подумать о чём-то хорошем. Договорились? Если ты будешь умницей, мы быстро закончим с этим.

На её ресницах цвели капельки влаги, но большие зелёные глаза горели решимостью маленького воина. Прежде чем встать на одно колено и нагнуться вниз, я заметил, как сжатые до бела маленькие кулачки сильно стискивают плед.

В моей руке появился фонарик, одинокий светодиод открыл глаз. Яркий белый луч начал рыскать в прорехе между полками. Внутри было полно всякого хлама, который поленились доставать даже оккупанты. Несколько мотков гнилых нитей, какие-то тряпки, битые стеклянные банки. Словом, следы былого величия.

За всё это время, пока длились поиски, девочка не издала ни звука. Мне нравилось её молчание, нравилось, как она держится.

Так я и ползал бы по этому мусору взглядом до конца дня, если бы случайно не задержался на одном месте. Абсолютно случайно, даже разглядел-то не сразу. Вот он, тусклый блик, луч от чего-то отразился.

Я стал вглядываться, и медленно рыскать взглядом фонарика. Блик то появлялся, то исчезал, но, в конце концов, он попался, показал себя во всей красе. Это оказалась полоска крашеной стали, судя по всему, цилиндр. Он притаился между тканями, как змея. Попытка проследить за ним привела меня к едва заметному силуэту, идущему наверх, прямо к…

– Зараза…

Девочка сделала вид, что ничего не заметила и не стала задавать вопросов. А она молодец…

Я поднялся и отряхнулся. Почему-то мой взгляд никак не мог оторваться от земли, как будто что-то тяжелое удерживало его, мешало поднять наверх. Наконец я заглянул в её глаза, и понял, как же мне сейчас хочется оказаться подальше отсюда.

– Посиди здесь ещё немного, ладно? – торопливо заговорил я, – Сейчас вернусь.

В ответ послышалось лишь тихое дыхание, плохо скрывающее мелкий озноб. Вдруг она схватила меня за руку, крепко-крепко, как кошка. Я даже удивился, откуда у такого заморыша столько сил.

– Обещаешь? – дрожащим голоском спросила девочка.

Я положил ладонь сверху, на её руку, и мягко стиснул кисть. Кожа на девчушки пальцах была почти прозрачной.

– Обещаю.

Быстро спустившись по лестнице, я ворвался в зачинающийся день. На улице мне на глаза тут же попался сержант. Он как раз закончил разбираться с провиантом и боеприпасами и теперь спокойно стоял вместе с моими стрелками в компании штурмовиков соседнего взвода.

– Что там? – прохрипел он сквозь фильтр сигареты.

– Кажется, противопехотная, – ответил я, – Возможно, осколочная.

Сержант выругался, просто и грязно, без стеснений.

К нам подошёл лейтенант.

– Что будем делать? – в его вопросе скрывалось слишком много значений, чтобы это не укрылось от меня.

– Ждать сапёров, – мой голос прозвучал холоднее, чем я думал, – займись пока обороной. Обустрой пулемётные точки, обеспечь снабжение боеприпасами, расставь группы прикрытия. И ещё скажи снайперам, чтобы как можно чаще меняли позиции. Вруби, кстати, глушилку, сейчас можно, сержант?

Сержант бросил сигарету на землю и положил руки на автомат.

– Возьми инженеров, пусть перекроют все мелкие улицы и подходы, что ведут в город. Погоним их по главной улице и в кварталах накроем из миномётов. Остальным быть на чеку, как только начнут долбить, открывайте перекрёстный. Не давать им рассеиваться, всё ясно?

– Но капитан, – начал было лейтенант, но я оставался неумолим.

– И накормите девчонку. Выполнять.

Возвращаясь в дом, я услышал за собой топот сотен ног. А через минуту у меня в руках уже дымился котелок флотских макарон и кружка горячего кофе. Помнится, где-то в моём рюкзаке валялся полупустой сухпай, может, из него удастся что-то выжать.

Девочка сидела и пыталась глядеть в окно, смешно вытягивая шею. Ей очень мешала дверь шкафа, но она не двигала её с места, наоборот, уцепилась ещё сильнее. Когда малая услышала мои шаги, то тут же виновато обернулась. Сама же при этому никуда не сдвинулась, кажется, она начинает осваиваться.

Под дверцу с моего пинка отправился кусок кирпича, теперь о ней можно было не беспокоиться.

– Тут тебе кое-что ребята передали, держи.

Я достал из разгрузки полоску брезентовой ткани, аккуратно завернул в неё котелок и протянул ей. Девочка осторожно взяла его двумя руками, при этом чуть не обожгла себе пальцы. Она посмотрела внутрь.

А потом вдруг трепетно, как-то по-детски простодушно, втянула в себя ароматную дымку, закрыв глаза. И улыбнулась, ласково так…

Она сжалась всем телом, будто желая, чтобы запах проник в каждую частичку её души. Мне даже показалось, что она забудется и встанет с полки, поддавшись зову уюта, но нет. Девчонка так же, как и мы, пробовала жизнь по чуть-чуть. Осторожно, чтобы не познать на себе её хрупкость, этому малую научила война.

Пока девочка почти дико уплетала из котелка макароны, я аккуратненько поставил чай в подножье её пледа, чтобы ткань хоть немного прогрелась. Она не шелохнулась, только продолжала есть. Потом я нырнул в рюкзак и принялся его осматривать. Медпакет, пара запасных магазинов, фляга со спиртом. Ага, вот и сухпай.

Невелик улов: спецбатончик и парочка пакетов сгущёнки. Но лучше, чем ничего.