– Э-э… А, ну да! Отсек был в консервации, пока я обновлялся, а там у меня стандартные пароли на простых устройствах. Сейчас…

– Виктор, нет! Не сейчас.

– Ладно… Виноват, сэр.

– Вот увидишь, наш бортинженер нас когда-нибудь угробит. Только бы жрать и языком молоть. Вон какую рожу наел, психотравма у него! – вполголоса сказал Стрэйк капитану.

– Я ему паек урежу и взыскание в бортовой журнал запишу, – пообещал Рэд. – Как только сменишь меня, так первым делом. «Моника», виртуальный контроль!

В бортовой журнал «Моники» попадала тщательно отредактированная и несколько приукрашенная информация о рейдах. Первому пилоту это не нравилось. Он любил порядок и правильно оформленную документацию. Он неодобрительно посмотрел на своего капитана. Рэд отвернулся, пряча улыбку, разблокировал штурвал, выдвинувшийся из панели управления, и надел гарнитуру. Панель мигнула значками в режиме ожидания.

На обзорниках прорисовалась Вселенная. На спинке капитанского кресла вспыхнула надпись VIRT-CONTROL. Ложемент Стрэйка и пустующее место второго пилота остались темными. Индикация очень наглядно показывала остальным членам экипажа, кто из пилотов ведет звездолет.

Рэд проверил бесперебойники и пристегнулся в кресле. БК заглянул в глаза своему пилоту. Несколько секунд он считывал его биопотенциал через нейросеть гарнитуры и прошивку комбинезона, и рубка провалилась в космос, расчерченный координатными сетками и информационными окнами.

– Капитан – экипажу. Старт с разрешенной орбиты в девятнадцать сорок пять. Техническому персоналу усиление вахт до шести человек. Звездолет пойдет в режиме ручного управления до места назначения. Двое дежурных техников на пассажирский отсек. Ответственные по второй палубе – Фил и Блохин. Слушаю, кто не готов. – Рэд переключился на громкую связь: – Добрый вечер, дамы и господа. Говорит капитан звездолета МНК-17 «Моника». От лица Ассоциации Свободного Поиска и экипажа я рад приветствовать вас на борту грузопассажирского звездолета…

– Слышь, Виктор, мы тебя нынче как пассажирам представлять будем? – вполголоса сказал Кейт, перегнувшись через подлокотник кресла. – Врачом или бортинженером?

– Зависит от того, есть у нас на второй палубе паника по поводу космического путешествия или нет.

– Да нет. Среди них еще поискать того, кто в пространстве не работал.

– И что, мало им? Зачем они все к нам набились? – хмыкнул Виктор.

– Посидишь несколько лет на рудниках или на транспортниках добывающих компаний или попрыгаешь на орбитальных линиях: с планетоида на планетоид, с куска льда на каменюку… На любое корыто сядешь, лишь бы на атмосферную планету или в круиз! Им еще повезло, что у них в этом захолустье форпост туриндустрии под боком есть.

– Дело не только в этом. Скоро «Большая бета» стартует, а на ТЗС у нее промежуточный финиш перед обратной петлей. Станция войдет в историю, – сказал Серж.

– Не может быть! Гонку сто лет назад отменили из-за военных действий.

– Возобновляют. Новостные ленты скоро лопнут от рекламы…

– А что там еще интересного в освоенном космосе, Серж?

– Больше ничего. Колония Гамма-14 опять претендует на звание Аналога. Как обычно – шумно. С акциями протеста. Нагнали объединенные ВКС на все орбиты.

– Ты дорогу нарисовал? – спросил штурмана Стрэйк. – Сейчас Рэд закончит в микрофон любезностями сыпать, он тебе башку открутит. Один вон уже дотрепался. Может, у нас там террорист на террористе на второй палубе, пора отсек блокировать, а мы знать не знаем. Мы камеры забыли включить!

– Так врачом или бортинженером, Виктор? – напомнил Кейт.

– Беременные есть? – уточнил Блохин.

– Вроде нет, – ухмыльнулся Кейт.

– Рано еще, не успели, только начали, – скороговоркой подсказал штурман, не поднимая головы от полетных карт.

– Значит, бортинженером буду, – объявил Блохин.

– И чем это, интересно, им поможет? – штурман все-таки отвлекся.

– Тебе мастер-класс показать?

– Онлайн не выйдет – у тебя видеоконтроль в пассажирском салоне накрылся.

Стрэйк недвусмысленно высказался по поводу умственных способностей и психологического возраста некоторых членов экипажа.

– Да я серьезен как никогда, Джери! – вскричал обиженный Блохин. – Если истеричных баб полный вагон не набился, всем по фиг, есть на судне врач или нет.

– Виктор, – сказал Гардон, закончив вещать по громкой связи. – Еще слово скажешь, у нас на судне точно ни врача, ни бортинженера не будет! И штурмана кстати, тоже. Высажу обоих к чертовой матери. Вместе с субличностями.

Рэд посмотрел вслед уходящему с орбиты транспортнику торгового флота. Звездолет распался на блок-схемы, оброс густой сетью параметров и снова собрался в единое целое. Внизу над подсвеченным шаром планеты промелькнул геостационарный спутник. Как раз над ним «Моника» нарезала круги в ожидании разрешения диспетчера.

Калибровка малых расстояний: сотня километров до спутника, триста девяносто от спутника до поверхности. Рэд чуть повернул голову и приблизил изображение удалявшегося геостационара. Низковато висит. «Моника» уйдет, наверняка поднимут.

Он вывел в рабочее окно предложенные штурманом опорные точки маршрута, рядом с которыми бежали пунктирные линии запасных вариантов. Схема перестраивалась, росла и ветвилась. Серж еще работал – корректировал курс, пытаясь выиграть пилотам время.

Дистанционная калибровка: Рэд посмотрел вдаль – Вселенная развернулась в бесконечность. Сверхмассивные черные дыры, захваченные системой ориентации в качестве маркеров, пульсировали и яростно чертили вокруг себя синие треки высокозаряженных частиц. Не нравилось им быть чьими-то маркерами. Легкая дымка то сгущалась, то разряжалась, отражая плотность межзвездной среды. И на все четыре стороны разлетались острые стрелки локации. Чуткие и стремительные, они уверенно проскальзывали сквозь путаницу чужих информканалов. Кейта можно было не спрашивать, готов ли он к отлету.

Пятнадцать секунд.

Слева внизу Рэд нашел игрушечный кораблик, сидящий на странице звездного атласа как муха на газете. Такое небольшое напоминание от разработчиков о том, кто ты есть на самом деле. Многих раздражало. Рэду почти нравилось. Схема заменяла ему безделушку над лобовым стеклом. После всех слоев информации, которые взрывали пилотам мозг, и постоянной скачки расстояний эта плоская черно-белая картинка в одну секунду упрощала реальность до исходной. Жаль, что практически сразу после подключения к системе управления Рэд переставал ее замечать.

Он перекинул на штурвал управление маневровыми двигателями и поставил маршевые в режим прогрева. Подпространственные ускорители обесточены на маршевом участке вблизи обитаемой планеты. Вроде бы все в порядке. Кроме видеоконтроля в пассажирском салоне, Блохин ничего не забыл.

– Старт, – сказал Рэд, взглянув на обнулившиеся цифры обратного отсчета.

Следуя указаниям диспетчера, он поднял корабль на высокую орбиту, где уже ворочался тяжелый транспортник. Их развели, заставили пропустить пассажирский рейсовый лайнер и предоставили капитану МНК-17 полную свободу действий.

– Капитан – экипажу. Уходим с орбиты в серию подпространственных переходов. Техническому персоналу время прохождения автопилотируемых участков сообщу дополнительно. – Он переключился на Левиса Белтса: – Левис, не вижу откорректированного расписания вахт. Кто старшим со мной?

«Фишер, господин капитан. Сейчас скину обновленный график».

Назойливое сопровождение диспетчерской прекратилось