– даже Белка, хоть ее доспехи были не для лютой сечи, оставив в правой руке последний дротик, а в левой – короткий меч атаковала наравне со всеми. Из избы вышли лучники, ведя по задним рядам стрельбу – теперь никто не мог быть в безопасности.

Щитоносцы и копейщики Фахро были практически беспомощны против длинных топоров, мечей, совен, алебард – бойцы Ордена быстро, на ходу, объединялись в пары, тройки, так же быстро разделяясь, если на них вдруг наседало сразу несколько кнехтов. Даже если пытаться сбить строй – было неясно, в какую сторону с ними воевать. Многие были перебиты без всякой пощады, прежде чем от ворот к ним подошло подкрепление – кто-то через расчищенные ворота, кто-то через опрокинутый забор. Кнехтов становилось все больше.

Численный перевес стал брать свое, некоторые бойцы Ордена, уставая, начали пропускать удары, ошибаться, или теряли инициативу, окруженные тремя и более противниками, Кевин издал тот клич, который никто, пожалуй, абсолютно никто не слышал сотни лет:

– Хуунре! – противники не знали, что это значит, но бойцы Ордена, подхватив этот клич, словно получили передышку, словно на разгоряченное чело каждого выплеснули ковш ледяной воды.

То было имя бога воинского отчаяния и безудержной отваги. Произнося его имя, воин вменял свою судьбу в его руки. Он не просил победы, или спасения его жизни – он просил, чтобы Хуунре направил его руку, и он сражался сегодня достойно и яростно.

У Хелдора в душе что-то екнуло, сердце забилось учащенно, разгоняя кровь по жилам. Была то божественная сила, или внушение – его удары глефой стали вновь легки и точны. Кнехты чуть потеснились под их отчаянным порывом, Кевин и вовсе словно впал в неистовство – шлем упал с его головы, кираса была помята, а кое-где и пробита, но он продолжал крушить. И вот – перелом. Под прикрытием своих самых лучших воинов, он прорвался к сотнику кнехтов и срубил ему голову размашистым горизонтальным ударом. Хелдор, находившийся чуть поодаль, подскочил к ошарашенному, залитому кровью знаменосцу и, сбив его с ног, вырвал из рук хоругвь отряда кнехтов, издавая такой страшный вопль, что могло показаться, будто он сошел с ума. Его подхватили и остальные, после чего кнехты, дрогнувшие, но еще не сломленные, откатились назад на добрую сотню шагов, соблюдая строгий порядок.

Отряд кнехтов заметно поредел, но и Орден заплатил страшную цену – на хутор их вошло с три дюжины, теперь сражаться могли едва ли двадцать человек.

Княжьи и королевские рати, бывало, отступали, теряя и меньше, но им отступать было некуда.

Горячка боя покинула и бойцов Ордена, и кнехтов – может, удастся их запугать людей князя и уйти подобру-поздорову. Судя по нервному шепоту и переглядываниями в рядах княжеских воинов – то было вполне возможно.

Перед строем показался рыцарь в цветах княжеского дома. Не давая кнехтам усомниться в их победе и праведности дела, которое они вершат, он проехал перед строем кнехтов, поддерживая их, обнадеживая и суля награду.

Кнехты уже хлебнули лиха – потеряв немало друзей, товарищей, а может быть, кого из родичей. Слова рыцаря их не взбодрили. Другой рыцарь приблизился к строю кнехтов – кажется, он был старше и рассудительней, чем его товарищ в княжеских цветах, и хотел с ним поговорить. В конце концов, пехотинцы открыто загомонили, зароптали, а после один из них, с сержантской лентой через плечо, покинул строй и выразил общее мнение:

– А вот знаете что, господин хороший? Тока опосля вас, ага! – Кнехт плюнул под копыта благородного скакуна. Ежели они хотят отседова уйти – так и пущай, нас**** на них! А то я токмо что половину своего отряда потерял, во как!

Рыцарь уже был в шлеме, так что невозможно было понять, какие эмоции были на его лице. Кивнув, он вырвал кавалерийскую пику из рук оруженосца, после чего двинул коня вперед, сначала шагом. Кнехты, чуть поворчав, пошли следом. Если уж господа рыцари по этим гадам вдарят – то добить их уже будет сподручнее. Второй рыцарь поравнялся со строем, ведя коня шагом. Княжий родич, не оглядываясь, послал коня рысью. Второй рыцарь что-то крикнул ему, но тот или не услышал, или не захотел услышать.

Кевин, чуть отдышавшись, вышел вперед, принимая бой:

– Этот мой. Всем назад, или стопчет всех. – Его люди отошли назад, с оружием наготове. Лекс подал знак Норке. Та, кивнув, наложила на тетиву стрелу. Рыцарь сорвался в галоп, держа перед собой длинное копье. Кевин стоял с мечом наготове- готовый отскочить в строну и нанести удар.

Пятьдесят… Сорок… Тридцать шагов. – Норка вскинула лук, натянула тетиву.

Двадцать… Десять…

Тетива щелкнула, упругие плечи лука послали стрелу вперед – та ударилась, гулко звякнув, в стальной налобник боевого коня. Скакун на мгновение одернул морду, чуть замедляя галоп, и Кевин успел отскочить в сторону, замахиваясь мечом. Он ударил по ногам скакуна, а рыцарь, судя по всему, был не промах, так как успел отвести копье и ударить Кевина. Копье сломалось о ворот нагрудника, Магистр Ордена упал, как подрубленный – а рыцарь вылетел через голову искалеченного коня, падая в нескольких шагах от бойцов Ордена.

Хелдору хватило мгновения, чтобы оценить происходящее – Кевин, последний Магистр, лежал на земле, из горла его торчала длинная щепка, пробившая ему трахею. Бойцы ордена были потрясены – Норка так и вовсе была готова разрыдаться. Никто из бойцов не шелохнулся, даже на княжеских воинов никто не обращал внимания. Их командир лежал бездыханный. Правая рука лежала на огромном мече, седые волосы разметались по молодой весенней траве. В горле торчал злосчастный обломок кавалерийского копья.

Рыцарь, словно гордый лев, стоял на четвереньках, пытаясь подняться. Кнехты приближались. Хелдор бросил глефу, выхватывая нож. Он рывком поднял оглушенного рыцаря, сорвал с него шлем и приставил оружие к его лицу.

– Замерли!!! Замерли все!!! – срываясь на крик, обратился к кнехтам молодой воин. – еще шаг – режу его мордашку, еще два – он остается без глаза… Дальше…

– Всем стоять! – слезая с лошади, крикнул второй рыцарь –