знаешь, достал ты меня. Я сейчас тебя покрепче привяжу, кляп в рот засуну, и сиди ты тут, пока не надоест, а я пойду. Завтра с утра кого-нибудь из вашей шоблы отловлю и буду крутить, а ты сиди здесь, пока я тебя не выпущу. А потом, когда ты останешься единственный на свободе, иди, доказывай, что ты не прятался от милиции, а взаперти сидел. Когда тебя, как несознательного, в следственный изолятор отправят месяцев на шесть до суда гнить, а остальные будут, под подпиской, к следователю на допросы из дома являться. И ни одна же падла тебя на СИЗО не подогреет, все свои дела будут решать. А я тебе даю уникальный шанс, вторым после Рыжего, с явкой с повинной, в отдел явиться, а ты не ценишь. Вот скажи, Коля, вас сколько было?

— Пяте…

— Да пошел ты на хер, мальчик Коля! С тобой серьезные вещи решаешь, судьбу твою на годы вперед, а ты меня за дебила держишь? Ты считаешь, что я до десяти считать не умею? Все, я пошел!

— Не надо никуда уходить, дядя Паша, я здесь дальше не выдержу. Говорите, что от меня надо.

— Пиши — я протянул юному грабителю несколько бланков протоколов явки с повинной: — Я, Сапожников Николай Александрович добровольно заявляю, что в феврале 1988 года в компании……

В четыре часа утра я, пинками в дверь, разбудил вахтера автошколы ДОСААФ, за пять минут закошмарил его ответственностью за отказ в содействии органам милиции в моем лице в раскрытии опасных преступлений, поэтому последние два протокола явки с повинной мы с Николаем оформляли в тёплой дежурке, в ожидании прибытия дежурного «бобика». Сторож — седой дедок, с двумя рядами орденских колодок, наблюдая моими процессуальными действиями, проникся искренним уважением, даже предложил сто грамм товарищу милиционеру.

В отделе на моё счастье за пультом бодрствовал самый молодой из помощников дежурного. Матёрый майор спал беспокойным сном, не зная, какую бяку принёс я в его дом. Правда, помощник стал отказываться регистрировать явки в журнале учёта, твердо отстаивая свою незаконную, но понятную мне позицию.

— Ты че упёрся?

— Да ты охренел, тут мне до утра писать!

— Зачем тебе все писать, заполни одну, а остальные восемь пиши прочерками, только номера меняй, содержание то одно и то же — гражданин Сапожников заявил о совершении им преступления.

— А, точно! А я тут, дебил, по три часа всякую хрень пишу, когда можно проще…

На моё счастье помощник управился в тринадцать минут. Я препроводил Колю в камеру, пожелал ему удачи и отправился домой спать. Устал я очень сильно.

Глава 13

Разобщение преступной группы

В десять часов утра я проснулся от грохот ударов в дверь моей квартиры и возмущенных воплей соседки. Накинув футболку и семейные трусы, я пошёл открывать запоры, предварительно прихватив на кухне металлический молоток для отбивания мяса. Варианты общения с соседкой теперь сводились к двум направлением — интеллигентно обматерить сумасшедшую пенсионерку, или отбиваться молотком, если она опять заготовила для меня свой ржавый топор. Но за дверью стоял мой взводный, которого и материла моя соседка:

— Один всю ночь топает под дверью, только мы с Никой уснули, второй приперся, с утра пораньше! Чтоб вы сдохли оба, окаянные.

Морщась от визгливых криков мегеры, Алексей Алексеевич все-таки перекричал старушку:

— Собирайся, тебя начальник отдела требует! Я внизу, в машине, давай быстрее.

Через пол часа, умытый и побритый, благоухающий лосьоном «Огуречный», я входил в кабинет начальника РОВД. Следующие полчаса я, сжав ягодицы в строевой стойке, слушал вопли начальника уголовного розыска, сорокалетнего майора, чьи чёрные усы от гнева встопорщились вверх, а по багровой лысине текли струйки пота. Доводы начальника сыска в основном сводились к тому, что я тупой молокосос, который, насмотревшись телевизора, решил поиграть в детектива. Когда майор выдохся, я повернулся к начальнику РОВД:

— Товарищ полковник, могу я обратится к товарищу майору?

Полковник Дронов пожевал губами. Он отработал в уголовном розыске двадцать лет, хорошо разбирался в оперативной работе, знал и ценил своих оперов, но, став начальником милиции, был вынужден сохранять баланс интересов всех подразделений.

— Ты присаживайся, боец.

— Спасибо — я сел и повернулся к начальнику УР— товарищ майор, явки с повинной правильно оформлены?

— Да ты…

— Саша, ответь на вопрос, мне тоже интересно — голос начальника РОВД заставил майора снизить накал.

— По форме да. Но…

— Второй вопрос— информация подтвердилась?

— Опера говорят, что таких заявлений не было — голос начальника уголовного розыска стал сладким как патока. Мой ротный, молча сидящий у стены, недовольно поморщился.

— Что на это скажешь, Громов?

— Товарищ полковник, если розыск не справляется, то конечно не все, но половину потерпевших я, наверное, за неделю выявлю.

— Нет, товарищ полковник, вы слышали его! Да ты пацан, совсем оборзел! Нашелся тут… выявлятель.

— Подожди, Саша. Как искать потерпевших планируешь, Громов?

— Журналы информации, сообщения из больниц, к директорам школы и консерватории подойду, двое мужчин владеют гаражами у кооперативного техникума, оттуда информация пошла, поэтому сделаю обход гаражей.

— Вот видишь, Саша, какие люди в роте ППС у Геннадьевича работают, готовые опера! Может тебя, Громов, в уголовный розыск прям сейчас перевести, старшим по территории, как ты на это смотришь? А через полгода звездочки получишь, и пойдет карьера в гору. Что молчишь?

— Я, товарищ полковник, думаю пока отклонить ваше безусловно, лестное предложение, а то начальник розыска меня почему-то невзлюбил. А вот года через два, когда он немножечко остынет…

— Да ты совсем охренел, сопляк, совсем с катушек съехал! Сергей Геннадьевич, как он у тебя с начальниками подразделений разговаривает. Ты, мальчишка, вообще никто пока на улице! Кто тебе разрешил оформлять явки и тем более регистрировать их в журнале! Что я вообще буду с ними делать? Кто все отказные будет писать. Я сразу говорю, у меня людей нет за пэпээсниками дерьмо разгребать. Товарищ полковник, пусть рота ППС забирает эти явки, и этот умник возиться с отказными, а потом к прокурору едет, подписывать.

— Александр Александрович, вы уж определитесь, если я не могу оформлять явки с повинной, то и отказные материалы я составлять, тем более, не имею права.

— Да, бля… Извините товарищ полковник, мне выйти надо — начальник уголовного розыска выскочил из кабинета.

— Тебя как зовут боец?

— Павел Николаевич, для Вас просто Павел, товарищ полковник.

— Павел Николаевич — задумчиво погонял моё имя — отчество начальник РОВД — А скажи мне, Павел Николаевич…

Зазвонил телефон. Полковник выслушал собеседника, положил трубку, поднял