Варвара Петровна подождала, пока телефонистка переключит её на нужную линию.

— Алло? Да! Да, из Гимназии! У нас тут ученик отравился! Нет, не знаю! — вахтёрша прикрыла микрофон ладонью, повернулась к Семёну. — Чем отравился?

Семён пожал плечами.

— Змеиный яд? — предположил он.

— Змеиный яд! — подтвердила Варвара Петровна и снова закрыла микрофон. — Спрашивают, когда укусили. И где.

— Не знаю! Ему очень плохо, нужен врач, срочно! — Семён едва не заплакал.

Каждая секунда промедления могла стоить жизни его единственному другу.

— Отправьте врача! Да! Да, в Гимназию! Что? Не слышно, ещё раз! — крикнула в трубку вахтёрша. — Алло! Алло?!

Князь похолодел, готовясь услышать страшную весть.

— Трубку бросили… — пробормотала Варвара Петровна. — Сказали, привозить к ним. И трубку бросили. Ироды…

— Мы не довезём! — воскликнул Семён. — Он… Ему очень худо…

— Прелестно, — каркнула старуха.

— Может… Кто-то из учеников? Наверняка кто-нибудь владеет лечением? — спросил князь.

Вахтёрша нахмурилась.

— Это против правил! Вне учебного класса и без учителя пользоваться силами запрещено! — сказала она.

— Варвара Петровна! Он ведь погибнет! — взмолился князь Сволов.

Курбская вздохнула и достала из недр стола толстую тетрадь. Она смочила сморщенный палец слюной и принялась листать пожелтевшие страницы, что-то приговаривая себе под нос. Князь изо всех сил напряг слух.

— Та-ак… Бутурлин, не подходит… Булгарина, молнии, не подходит… Вейсбах, ага, отсутствует… — она водила пальцем по рукописным строчкам, откинувшись как можно дальше в кресле, чтобы лучше видеть. — Горохов, удушливые газы, не подходит… Горский, искры… О, вот эта, наверное, может помочь!

Семён чуть не подскочил от нетерпения.

— Кто?!

— Грибовская, — ответила вахтёрша, и князь помчался в женское крыло, не обращая более внимания на гневные возгласы Курбской.

Он промчался по коридору, взбежалпо лестнице, забарабанил в нужную дверь. Из-за двери слышались сдавленные женские рыдания. Дверь распахнулась, на пороге стояла хмурая Агния. В глубине комнаты, зарывшись лицом в подушку, лежала Ядвига.

Семён вдруг понял, что он до сих пор в колпаке и ночной рубашке. Как и девушки.

— Ты чего тут делаешь? — спросила Агния.

— А… Э… Это… — залился краской князь. — С-Слава…

— Не мямли, что случилось? — скривилась девушка.

Князь вспомнил, что в этот самый момент его друг, может быть, умирает в полном одиночестве, и что он пришёл за помощью.

— Славу отравили, — твёрдо произнёс он. — Курбская сказала, вы можете помочь.

Агния побледнела. Зарёванная Ядвига оторвалась от подушки и широко распахнутыми глазами уставилась на Сволова.

— Надо спешить, — добавил князь.

— Ты же не шутишь? — произнесла Агния.

— Какие шутки? Идём, скорее! — воскликнул он.

Грибовская поднялась с кровати, утёрла кулаком слёзы на покрасневшем лице, поправила ночнушку.

— Идём, — сказала она, шмыгнула носом и оттеснила Семёна с дороги.

Агнии и Семёну осталось только следовать за ней. Она шагала быстро и уверенно, будто видела чёткую цель, а все препятствия на пути к ней — легко преодолимая ерунда. В холле их встретила Курбская, проводила их хмурым взглядом, но ничего не сказала, наоборот, перекрестила их спины.

В коридоре мужского общежития Семён вышел вперёд, побежал, показывая дорогу. Он влетел в комнату, подбежал к другу, который всё ещё тяжело дышал, судорожно сжимая покрывало.

— Живой! Слава Богу! — выдохнул князь.

Все трое подбежали к кровати. Агния пощупала горячий лоб кузена, отдёрнула руку. Глаза его были закрыты, хриплое свистящее дыхание вырывалось из груди, будто из порванных кузнечных мехов. Он метался в беспамятстве, изгибался в судорогах. Ядвига взяла его за руку.

— Что с ним? — тихо спросила Грибовская.

— Он сказал мне про яд, — ответил князь. — Скорее всего, змеиный.

— Точнее не говорил?

Сволов пожал плечами.

— Кажется, что-то про кобру.

Агния Сычёва ахнула и отшатнулась, Ядвига нахмурила брови. Сычёв изогнулся в судороге и со страшным сипением вдохнул.

— Я с таким не сталкивалась, — покачала головой Грибовская. — Я… Боюсь навредить ещё больше…

— Ядвига! — в один голос воскликнули Агния и Семён.

Выбора у них всё равно не было. Грибовская склонилась над Славой, максимально близко к его лицу, а потом прильнула губами к его губам.

Глава 13

Кувалда видел дивный сон. Будто он снова идёт по джунглям с винтовкой наперевес, в глубоком тылу рептилоидов, под ногами чавкает болотная жижа, а за каждым деревом притаился враг. Местные цветы скалились зубастыми ядовитыми пастями, лианы норовили обвиться вокруг ног и рук, а из темноты мангровых зарослей доносилось приглушённое рычание хищных пиявок.

На тропу перед ним выскочил рептилоид, майор Кувалда вскинул винтовку, но выстрела не произошло. Вместо верной штурмовой винтовки в руках оказалась трость-меч, а жуткая харя рептилоида поплыла и превратилась в лицо Кирилла Романова. Наследник Империи хрипло рассмеялся, дёрнул на стене рычаг аварийного открытия шлюза, и корабельный искин послушно раскрыл для них выход в открытый космос. Воздух стал стремительно утекать наружу, давление резко упало, шквальный ветер подхватил их обоих и потащил в пустоту. Краснослав зацепился тростью за край шлюза, клинок вышел из ножен, и Кувалде пришлось схватиться за лезвие. Холодный вакуум потянул его к себе, и ладони Кувалды проскользнули вдоль всей поверхности клинка. Кровь полетела по невесомости во все стороны алыми шариками, а Краснослав вылетел из шлюза, чувствуя, что ему стало нечем дышать. Он судорожно пытался вдохнуть, но вокруг не было ни капли кислорода.

Где-то вдалеке беззвучно взорвалась сверхновая, из яркой вспышки показалось обеспокоенное лицо Семёна, которое тут же пропало. Кувалда летел мимо далёких галактик и туманностей, расцветающих удивительными геометрическими фигурами, словно в калейдоскопе. Абстрактные пятимерные фейерверки сменялись зловещими чёрными дырами, ослепительно яркие звёзды сменялись безжизненными поясами астероидов.

Наконец, над его головой сомкнулась вода. Кувалда протянул руку к поверхности, попытался выплыть, видя над собой мост с конями и смотрящую на него Агнию, но его безудержно тянуло вниз, на дно. Мимо его лица проплывали рыбы и морские гады, а где-то внизу, в глубине, виднелся гигантский тёмный силуэт неведомого исполина.

Один только вид этого существа разбудил в нём первобытный ужас, какого майор прежде никогда не испытывал. Он вылетел из воды на мягкий бархатный песок, в объятия Исидоры, которая мягко поцеловала его в губы, чтобы тут же превратиться в Ядвигу Грибовскую.

Кувалда открыл глаза.

Остатки сна развеялись невесомой дымкой. Агния, Семён и Ядвига напряжённо наблюдали за ним, все по-разному. Агния хмурила брови, сложив руки на груди, Семён морщился и дрожал от нетерпения, а Ядвига, чуть покрасневшая, закусила нижнюю губу и пристально смотрела на него.

— Так, — произнёс майор. — Что происходит?

— Сработало! — воскликнул князь и кинулся обнимать Ядвигу, которая не успела увернуться, и теперь терпеливо ждала.

Агния облегчённо выдохнула, провела рукой по