— Господа! Я попрошу вас покинуть резиденцию, — вновь появившийся из пустоты дворецкий почему-то спешно выгонял гостей.

Адияль и Артур забрали оружие на посту и, оседлав коней, поскакали во дворец Урвалл, находящийся в сотне миль от Сноудэрхеля. По дороге они не раз вспоминали события прошлого.

— Адияль, чем тебе так дорога была Лисан? Знаю, что ты просил не вспоминать о ней. Всё же я вижу, что ты и сам не в состоянии забыть её, — поднял больную для Леонеля тему Артур. — Впрочем, важно обсудить, мне кажется.

— Ты не поймёшь… Я и сам-то не понимаю, если честно… Просто это, пожалуй, единственный человек, который понимал меня, понимал абсолютно и без лишних слов… Но вернее, даже не это важно… Просто с ней мне было гораздо спокойнее. Она — словом — она моя частичка.

Она нашла меня, заблудшего во тьме, не понимающего, в чем суть моего пути, и спасла, спасла мою душу. Она та, рядом с которой я единственный раз ощутил реальную любовь, которой мне не хватало после смерти мамы… Человека ближе для меня с тех пор не было. Наверно, это и была истинная любовь…

Дебелдон промолчал. Он понимал, что сейчас нужно промолчать. Они оба это понимали.

Возле одной из маленьких деревушек при торговом городке Инза солдаты встретили маленького мальчика, которому они дали около семи лет. Он выглядел очень плохо: одежда была слишком лёгкой для северных краев и вся грязная, местами порванная. Он был слишком уж худым и болезненно выглядел. Дебелдону сначала даже показалось, будто это не что иное, как труп.

Но мальчишка был живым. Адияль подкинул ему сотню золотых монет — последние деньги, которые оставались у него после покупки тулупа. Дебелдон поддержал друга и подал бедняге ещё полсотни золотых и двадцать серебряных, отдав, таким образом, почти все свои наличные, оставив себе на крайний случай пятьдесят серебряных. Солдаты спросили у мальчика, почему он так дурно выглядит и плачет. Выяснилось, что ребёнок жил в бедной семье простого лесника, который погиб от рук местных бандитов около месяца назад. После этого семье стало не на что жить, а мать заболела чахоткой. Мальчишке пришлось самому зарабатывать на пропитание и попрошайничать у местных жителей, но и те были не слишком богаты и редко могли помочь. А день назад погибла и его мать, из-за чего он и плакал. Солдаты предложили мальчишке, чтобы они привезли его в детский дом или на крайний случай в «звериную академию». Несчастный отказался. Дебелдон снял тулуп и отдал его мальчику со словами:

— Сынок, прости нас, что ты живёшь в такое время. Но, пожалуйста, если ты услышишь меня… Помни, что рано или поздно жизнь наладится, если ты будешь в это верить. И… я верю в это. Ты мальчик, сразу видно, волевой.

— А знаешь, поезжай вот куда… — И Адияль рассказал мальчику про лагерь вдали от этого места, где его примут, как родного, и где он сможет обрести семью. И объяснил, как туда добираться и куда идти, к кому обращаться.

Сирота после немного улыбнулся.

Адияль и Артур поехали дальше, несколько раз оглядываясь на мальчишку, а он поглядывал на них.

— Знаешь, Адияль, — начал Дебелдон, — а ведь он напоминает мне себя. Я ведь тоже сиротка. Отец нас с мамой бросил, когда я ещё совсем маленьким был, а она не могла меня прокормить и отдала в Академию Зайца. Жаль, что я не понимал тогда, что она хотела меня уберечь. Очень сильно плакал. Школьные меня поддержали, конечно… Но мне этого было мало. Я очень хотел лишь одного — обнять маму, которая меня бросила… Но, оглядываясь назад, я вспоминаю лишь друзей с «Зайца». Какие бы невыносимые и дьявольские тренировки ни были там, все равно с теплом смотрю на те деньки, на друзей, товарищей. Правда, где все ребята, я понятия не имею. Растерялись все в мире огромном.

— Да… Как ты любишь говорить… Судьба — материя неподвластная контролю.

Тем временем до дворца Урвалл оставалось чуть менее двадцати миль езды. И они ещё долго беседовали о войне, политике, судьбе и многое другом. Солнце уже близилось к горизонту, а до дворца Урвалл оставалось всего около десяти миль.

Дворец выглядел празднично, презентабельно, его прилегающая территория находится в безупречном состоянии. Он поражал своими размерами и богатой отделкой. Этот дворец — родовое поместье королевской семьи и был построен при Фейдихе Золотом, отце Эстороссо Мудрейшего.

Внутри дворца можно было увидеть то же великолепие: просторные залы с высокими потолками, широкие лестницы, дорогую мебель. Всюду висели портреты и гобелены правителей Невервилля. По периметру земель Урвалла патрулировали сотни рыцарей королевской гвардии.

— Стало быть, господин Адияль Леонель и Артур Дебелдон. Сын покойного и, соответственно, друг сына покойного. Прошу за мной, я проведу вас в вашу комнату. Гости ещё не собрались. Вам придётся подождать порядка получаса, — встретил их дворецкий, низко поклонившись и звеня золотой цепочкой на его шее. Выглядел он очень богато, хоть и был простым королевским подданным.

Дворецкий также провел им экскурсию по залам. В каждом коридоре, а их было отнюдь не мало, стояли стойки с золотыми доспехами, на подвешенных щитах были мечи и алебарды, украшенные рубиновыми и изумрудными вставками, на потолке красовались роскошные люстры.

— Не даром Невервилль — страна золота и металлов… Боюсь даже представить себе, в какую сумму обошлась эта роскошь государственной казне… — с вытаращенными глазами, прожигая взглядом очередную саблю с бриллиантами в пятьдесят карат, шёпотом произнёс Дебелдон.

— Практически вся дворцовая утварь, которую вы можете лицезреть, была куплена при Эстороссо Мудрейшем, а некоторую купил ещё Фейдих Золотой, — проинформировал местный «экскурсовод».

Дворецкий очень многое рассказал про историю дворца Урвалл. Чувствовалось, что он настоящий знаток. Он поведал и про то, как Фейдих Золотой созвал всех лучших архитекторов и строителей для возведения этого здания, некоторых даже заставляя под угрозой отсечения головы работать на него, и про то, что все драгоценности, которые они видели в залах, были куплены у бедных стран за копейки, и даже про то, когда строительство было окончено, один из строителей поджёг основную залу, и Фейдих заставил своих же солдат тушить его, не взирая на риск смерти от угарного газа.

Экскурсия была очень захватывающей. Адияль и Артур вовсе не сопротивлялись, а напротив, даже просили рассказать что-то ещё. «Экскурсовод» также поведал и про одну из достопримечательностей данного дворца, про которую знают лишь немногие. Под землёй, под самим основанием