Шрифт:
Закладка:
Арабам рубят руки, ребра, кости
И сквозь одежду в них вгоняют копья.
Зеленая трава красна от крови.
Арабы стонут: «Устоять нет мочи.
Французский край, будь Магометом проклят.
Твои сыны – отважней всех народов».
Марсилию кричат все мавры в голос:
«Король, поторопись подать нам помощь!»
CXXVI
Вот графа Оливье Роланд зовет:
«Мой побратим, согласны вы со мной,
Что пастырь наш Турпен – боец лихой?
Никто на свете не затмит его.
Разит он славно дротом и копьем».
Ответил тот: «Пора ему помочь».
И оба в битву поскакали вновь.
Удар их мощен, грозен их напор,
И все же христианам тяжело.
Когда бы вам увидеть привелось,
Как Оливье с Роландом бьют мечом,
Как мавров на копье Турпен берет!
Известно павших сарацин число –
И в грамотах и в жесте есть оно:
Их было тысяч свыше четырех.
Четырежды французы дали бой,
Но пятый был особенно жесток.
Всех рыцарей французских он унес.
Лишь шестьдесят от смерти спас господь,
Но сладить с ними будет нелегко.
Аой!
СХXVII
Роланд увидел – велики потери
И к Оливье такое слово держит:
«Собрат, я вам клянусь царем небесным,
Весь луг телами рыцарей усеян.
Скорблю о милой Франции я сердцем:
Защитников она лишилась верных.
Ах, друг-король, опора наша, где вы?
Брат Оливье, скажите, что нам делать?
Как королю послать о нас известье?»
Ответил граф: «Не дам я вам совета.
По мне, погибель лучше, чем бесчестье».
Аой!
СХXVIII
Роланд сказал: «Возьму я Олифан[79]
И затрублю, чтоб нас услышал Карл.
Ручаюсь вам, он повернет войска».
Граф Оливье ответил: «Нет, собрат.
Вы род наш осрамите навсегда.
Не смыть вовек нам этого пятна.
Не вняли вы, когда я к вам взывал,
А ныне поздно нам на помощь звать.
Бесчестьем было б затрубить сейчас –
Ведь руки вплоть до плеч в крови у вас».
«То вражья кровь!» – воскликнул граф Роланд.
СХXIX
Промолвил граф Роланд: «Ужасна сеча!
Я затрублю, и Карл сюда поспеет».
Ответил Оливье: «То нам не к чести.
Я к вам взывал, но внять вы не хотели.
Будь здесь король, мы гибели б избегли,
Но тех, кто с Карлом, упрекнуть нам не в чем.
Собрат, клянусь вам бородой моею,
Что, если вновь с сестрицей Альдой встречусь,
Она с Роландом ложе не разделит».[80]
Аой!
СXXХ
Спросил Роланд: «Чем так вы недовольны?»
А тот ответил: «Вы всему виною.
Быть смелым мало – быть разумным должно,
И лучше меру знать, чем сумасбродить.
Французов погубила ваша гордость.
Мы королю уж не послужим больше.
Подай вы зов, поспел бы он на помощь
И не избегли б нехристи разгрома,
Король Марсилий – плена или гроба.
Нам ваша дерзость жизни будет стоить,
Теперь вы Карлу больше не помощник.
Вовек он не найдет слуги такого.
Вы здесь умрете, Франции на горе,
И наша дружба кончится сегодня:
До вечера мы дух испустим оба».
Аой!
СXXXI
Архиепископ спор услышал их,
Златые шпоры в скакуна вонзил,
Подъехал и с упреком говорит:
«Роланд и Оливье, друзья мои,
Пусть вас господь от ссоры сохранит!
Никто уже не может нас спасти,
Но все-таки должны вы затрубить.
Услышит Карл, неверным отомстит,
Французы маврам не дадут уйти.
Сойдут они со скакунов своих,
Увидят нас, изрубленных в куски,
Оплачут нашу смерть от всей души,
Нас приторочат к мулам на вьюки
И прах наш отвезут в монастыри,
Чтоб нас не съели свиньи или псы».
Роланд в ответ: «Умней не рассудить».
Аой!
СXXXII
Свой Олифан Роланд руками стиснул,
Поднес ко рту и затрубил с усильем.
Высоки горы, звонок воздух чистый.
Протяжный звук разнесся миль на тридцать.
Французы слышат, слышит Карл Великий.
Он молвит: «Наши с маврами схватились».
Но уверяет Ганелон в противном:
«Не будь то вы, я речь назвал бы лживой».
Аой!
СXXXIII
В свой Олифан трубит Роланд с трудом.
Превозмогает он тоску и боль.
Стекает с губ его густая кровь,
С натуги лопнул у него висок.
Разнесся зов на много миль кругом.
Услышали его в ущельях гор
И Карл, и все французы, и Немон.
«Я слышу Олифан, – сказал король. –
А раз Роланд трубит, там грянул бой».
«Какой там бой! – ответил Ганелон. –
Вы – человек и старый и седой,
А, как ребенок, говорите вздор.
Все знают, что Роланд ваш – сумасброд.
Как только спесь ему прощает бог!
Вас не спросясь, он взял когда-то Нопль[81].
Сразились с ним арабы у ворот.
Он изрубил их всех до одного
И вымыть луг водой велел потом,
Чтоб не узнали вы о битве той.
Теперь, наверно, зайца гонит он
Иль пэров потешает похвальбой.
Помериться с ним не дерзнет никто.
Вперед! Зачем задерживать бойцов?
До Франции идти им далеко».
Аой!
CXXXIV
Уста покрыты у Роланда кровью,
Висок с натуги непомерной лопнул.
Трубит он в Олифан с тоской и болью.
Карл и французы слушают в тревоге.
«Как долог