— Все вопросы к нему насчёт финансов, — ответила Настя.

— Ну а твой прогноз, нормально накинет? — переспросил Андрей.

— Андрюш, ты от меня чего хочешь, он у нас у руля нашего большого рок-н-ролльного корабля, — отчеканила она.

Затем все, как грузчики-муравьи, начали грузить музыкальные инструменты в фургон. После расселись.

— Ничего не забыли? — спросил водитель.

— Да вроде всё взяли.

Глава 5

В небольшом кабинете следователя Юрия Павловича Максименко сидела на стуле Александра Вельможина. В этом небольшом кабинете было жарко и душно. Сам следователь сидел напротив неё и что-то печатал.

— Я не знаю, что делать, но моих детей похитили, Марию и Дарью, я за четыре дня обзвонила все больницы, объездила все морги, телефоны их вне зоны действия сети.

— И вы решили, что это похищение? — осведомился Юрий.

Этому мужчине было около пятидесяти, но выглядел он на сорок с небольшим.

— А на что это ещё похоже? — возмутилась она.

— А похитители связывались с вами? — спросил он.

— Нет, — коротко ответила она.

— Скажите, а ваши дочери могли пойти к подруге какой-нибудь, не предупредив вас, или к мальчикам?

— О чём вы говорите, ну, во-первых, они бы спросили разрешения, если бы собрались к кому-нибудь с ночёвкой, а во-вторых, с мальчиками ни одна из моих дочерей не встречается.

— А если такой вариант, например, уехать к бабушке с дедушкой и вам ничего не сказать или забыть про это.

— У нас нет ни бабушки, ни дедушки, — ответила она. — Забыть? Это вы про что? Ни одна из моих дочерей не страдает болезнью Альцгеймера.

— Может, какие-то враги были у ваших дочерей? Может, с кем-то конфликтовали?

— Я постоянно посещаю родительские собрания и ни разу их не пропустила, поэтому если бы были какие-нибудь конфликты или школьные неприязни среди учеников, я думаю, я бы об этом знала.

— Скажите, а в детстве ни у одной из них не было черепно-мозговых травм? Никто у детского психиатра не наблюдался?

— Вы вообще о чём, это допрос? Или я пациент, а вы психиатр? Ни у одной из моих дочерей не было черепно-мозговых травм, и на учёте у детского психиатра не наблюдались, — резко вспылила она.

Она почувствовала в этот момент себя подсудимой на скамье. И недоумевала, о чём вообще они думают, эти следователи, и как работают.

— Единственно что, — продолжила она, — они были в школе и после пошли в музыкальную школу, затем исчезли. Я опросила всех учителей по музыке, они сказали, что они закончили и вышли из музыкальной школы, отправившись домой.

— А где находится школа и музыкальная школа, далеко друг от друга?

— Нет, они находятся рядом, две минуты ходьбы через футбольное поле.

— Так, ладно, думаю съездить в музыкальную школу и всех ещё раз опросить, — заявил он. — А вы пока не расстраивайтесь, будем искать, если свяжутся похитители, сразу сообщите нам.

Он протянул ей свою визитку. Она взяла её и убрала в сумку. Затем он достал сигареты из кармана и закурил. Дым начал виться змейкой в этой и без того душной комнатушке.

— Ну, вы знаете, я не хочу сидеть сложа руки, — заявила женщина.

— Ну что вы можете сделать? — выпуская дым в потолок, спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: — Вы лучше не переживайте и ничего не предпринимайте, а мы попробуем что-нибудь нарыть или разузнать.

«Да уж, успокоил, — подумала Александра, — только и можете в конторе штаны просиживать. Толку от вас мало, да ещё и взятки любите в карман свой набить». Но она не стала этого вслух произносить.

Немного погодя в его кабинете было уже нечем дышать, а она не переносила запах дыма от сигареты и ушла, нет, скорее выбежала из его кабинета и прокашлялась. Вышла на улицу, села в машину за руль своего внедорожника и поехала в сторону дома. Сначала она хотела заехать в спортивный зал и встать на ринге с кем-нибудь в спарринг, но передумала, не давали покоя мысли, что с детьми, куда они пропали, живы ли они.

В особняке ближе к вечеру собрались все музыканты. Максим Егоров помешивал свинину на кости на кухне на сковороде. Андрей Шилов расставлял всё на стол: закуски из шпрот, нарезки сала, колбасы и сыра, затем поставил на стол фрукты и принялся протирать овальные фужеры. Григорий Матушкин занёс на кухню две бутылки вина, поставил их на стол, Анастасия курила на улице, стряхивая пепел в пепельницу, которая была почти пустой и представляла собой банку из-под консервов. Наконец мясо было готово, аромат шашлычного маринада распространился по всей кухне. Максим положил мясо в центр стола, расставил тарелки и разлил вино по фужерам. Тут подтянулись Анастасия и Геннадий.

— У меня созрел тост, — подняв фужер, начала Настя. — Давайте выпьем за дальнейшее процветание рок-группы.

Все подняли фужеры и чокнулись. Каждый начал пить маленькими глотками, наслаждаясь мягким вкусом красного полусладкого.

— Минутку внимания, — сказал Геннадий. — Я завтра собираюсь съездить договориться со съёмочной группой, и ближе к вечеру приступим.

— Какие песни петь будем? — спросил Максим.

— Я думаю, лучше всего начать с хитов, после видно будет, — ответил Геннадий.

— Хочу, чтобы меня немного крупным планом поснимали около бассейна за игрой, — предложил Григорий.

— Ребята, давайте всё завтра, сейчас голова раскалывается, нужно принять что-нибудь от головы, — вяло ответил Геннадий.

— Держи, — достав из своей сумки и передав ему ибупрофен, сказал Андрей.

— Спасибо, — коротко ответил Щетинин.

Затем он глотнул таблетку и запил её водой. Вдруг неожиданно погас свет — точно невидимый призрак щёлкнул автоматы на электрическом щитке.

— Весело, — с издёвкой произнесла Анастасия.

— Всё, началась интимная обстановка, — с сарказмом заметил Григорий.

— Так, ребята, я пойду гляну щиток, просто от перегруза, наверно, — заявил Максим.

Он щёлкнул зажигалкой, чтобы не споткнуться, синевато-жёлтый язычок пламени вспыхнул, тускло освещая ему дорогу. Он достиг электрощита и щёлкнул пробки, но света не было, он пощёлкал несколько раз, но свет так и не появился.

В этот момент что-то зашипело — будто кто-то открыл кран газовой трубы.

— Что за звук вы слышали? — спросила Анастасия.

— Какой противный запах, — возмутился Григорий.

Едкий запах резал каждому из них сетчатку глаз.

— Эхе-эхе, — закашлял Геннадий. — Нас хотят чем-то отравить, — успел он вымолвить, дохая после каждого слова, точно бронхи его были воспалены.

— Нужно делать ноги, — заявил Максим.

И побежал к двери. Он начал толкать дверь, но она не поддавалась. Он сделал несколько шагов назад и с разбега протаранил дверь плечом два раза, но безуспешно. Затем при каждом вдохе его лёгкие обжигались, и