Бегуна он настиг через полтора километра. Тот надеялся скрыться в лесу, бежал местами, где и идти-то было трудно, оттого спотыкался и падал, а Скайлору было плевать. Он перепрыгивал корни, дугами выступающие над землёй, сносил все преграды и становился всё ближе и ближе. Уже чувствовалось его тяжкое дыхание. Каким бы адреналином не подгоняло желание жить, организм давал о себе знать.

Это мускусное ощущение страха прибавляло сил, и когда фигура была уже перед ним, одним рывком он сократил расстояние и сбил бегуна с ног. Тот с силой рухнул на землю и ещё добрых пару метров мордой пропахал песок с листвой.

Скайлор одним движением перевернул того на спину и резко наступил ему на руку. Под подошвой раздался противный хруст, заглушившийся ужасающим болезненным криком. Из-под ноги брызнули капли крови, Скайлор довольно оскалился и наклонился к бандиту. Тот пытался вырваться, кричал, молил о пощаде, но всё было тщетно. Демонокровный схватил его за голову, сначала легко, а затем тут же резко надавил на челюсть, дробя зубы, а после, взяв немного иначе, поднёс два больших пальца к его глазам.

Два заострённых когтя – последнее, что увидели зелёные глаза перед тем, как лопнули и растеклись по лицу. Казалось, что этот оглушительный крик боли и последовавший за ним хрип сорванного голоса услышат в сотнях километрах вдали, поэтому Скайлор не стал тянуть, швырнул парня на землю и начал, словно разъярённый медведь, драть тому грудную клетку. Брызги крови, её столь приятный металлический вкус, смрад, кажущийся медовым ароматом – дурман достиг своего апогея. Скайлор упивался, утолял свою жажду, полностью отдаваясь соблазнительному безумству. Он ломал кости и рвал плоть с противным треском, и, наконец, добрался до сердца. Одним движением он вырвал его из грудины и сжал с такой силой, что то с хлюпающим звуком превратилось в кровавую кашу.

Затем он встал, в последний раз глянул на разорванный труп и рванул прочь.

А что было дальше, вам уже известно. Кошка, погоня, ловушка, разговор, и в банде оказалась дикарка-друидша. Впрочем, в этой истории есть ещё один герой…

Глава 5

Каждый город в мире представляет собой монету, имеющую две стороны. Днём – светлую, которую видно всегда. Которая даже при всём неблагополучии людского поселения будет выставлена на взор случайным путникам и станет говорить им, что здесь у нас не так уж и плохо.

В тени же, на реверсе, всегда таится тьма, распахивающая свои объятия с наступлением ночи. В тот момент, когда солнечный свет окончательно скрывается за горизонтом и уступает своё место серебристой луне, когда на улицах зажигаются огоньки фонарей, а простой люд расползается по своим домам, мрачные переулки открывают свои глаза. У стен появляются уши, холодные взгляды начинают наблюдать за пустыми улицами. Блеск клинков во тьме предупреждает, что вам не стоит показываться, пока спасительный рассвет не придёт вновь. Спасительный от банд, преступников и прочих людей, охочих до вашего кошелька и вашей крови.

Такова сущность городов, меняющихся каждый день. Конечно, есть исключения. Например, Дарфорд, у которого нет светлой стороны. Но было бы странно, если бы этот город, ставший чумным проклятием на карте Империи, выглядел иначе.

А если взять, например, Гриобридж, то днём это будет огромный, спокойный в своей жизни город, существующий в гармонии с окружающей его природой. Ремесленные кварталы будут ритмично отстукивать гулом, треском и лязганьем мастерских. Под солнечным зноем на золотистых полях будут трудиться фермеры. Где-нибудь из башни чародея будет периодически выбрасываться блеск творящегося там волшебства, и жизнь будет идти своим чередом.

А с наступлением ночи, когда торговцы закрывают двери своих лавок, на улицах воцаряется власть темноты. Отмычки в замках и скрежет лезвий, портреты пропавших людей на щитах – та самая жуткая сторона, открывающаяся далеко не каждому. Однако наш герой сумел познать её, как никто другой.

Галант Гервассиус Кефштрассер или попросту Галантий, как он сам себя назвал, являл собой представителя расы цианийских эльфов – жителей лесов восточного побережья Престании. Зелёные, как их прозвали другие, всегда вели и ведут достаточно затворнический образ своего существования. Жизнь их государства построена на гармонии с природными духами, дриадами и лешими, и на суровой теократической власти Кришпуркалианства – религии, полностью отрицающей существование богов, Творцов и любых сил, стоящих выше людской сущности. Пока остальные, даже их собратья: тервальцы, канзийцы, маркнезийцы - считали природу плодом божественного сотворения, цианийцы верили, что именно она является прародителем всего сущего.

От этого к их расе сформировалось настороженное отношение, и, несмотря на восхищение ими в некоторых сферах, даже в сравнении со своими серокожими высокими собратьями, они казались крайне нелюдимыми.

Дело было не только в общем менталитете, но и в структуре власти, являющейся крайне жестокой. Под главенствующим религиозным советом находились представители влиятельных эльфийских домов – своеобразных аналогов людских дворянских родов. Каждый из таких имел внутри собственные законы и идеалы, а владения впору можно было назвать самостоятельными маленькими государствами внутри государства.

Законы, царящие в каждом доме, часто бывали весьма суровы, если не несправедливо жестоки. Так, в том доме, частью которого являлся когда-то Галантий, каждый проступок карался по всей строгости, и часто доходило до того, что, попав в немилость старших членов, можно было отправиться в изгнание или вовсе быть казнённым.

Галантиэлу не повезло стать обладателем подобной участи. Стоило только взять фамильное кольцо во временное пользование, как пути назад уже не было. Прилюдное изгнание, лишение всех потенциальных регалий и двадцать тысяч геонов за голову ничего не понимающего эльфа.

Бежать пришлось в спешке, не взяв с собой ничего: ни денег, ни документов. Разумеется, в Циане оставаться было нельзя, и Галантий ушёл на север. Пройдя через Ундхельские территории, край войн и чумы, он оказался в суровых землях Алридинцев - горном царстве льда, снега и тайги. В тамошних небольших поселениях ему пришлось выживать, полагаясь на не совсем законные методы и ловкость своих рук.

Эльф всегда обладал весьма вороватой, охочей до ценностей натурой, и впервые его извечная слабость пошла ему на пользу. Каким-то непостижимым образом его весьма приметному личику удалось избежать поимки и даже заиметь с продажи краденного какой-то заработок.

Однако долго засиживаться на одном месте было нельзя, поэтому Галантий принял решение отправиться в единственное место, как ему казалось, где представителей его люда жалуют также, как в Циане – город Гриобридж, находящийся в тысячах миль к западу.