— Как говорил отец, это небожители между собой определяют к какой категории каждый конкретный мир принадлежит, — Шая продолжила объяснение.

— Ты имеешь в виду богов?

— И их в том числе. Не все могущественные сущности — это божества. И не все божества — могущественные сущности.

— Ты меня специально запутать хочешь? — Дорен закатил глаза.

— Я могу и помолчать. — Девушка обиженно надула щеки. — Я о внешнем мире знаю только из рассказов, хочешь конкретики, спрашивай отца.

— Ладно не дуйся. Я внимательно слушаю, — юноша притянул Шаю к себе поближе и приобнял за талию.

— Любой мир навроде живого организма. Он тоже может расти и развиваться. Как и из-за чего, я не знаю. Но в общем, когда мир достигает определенной точки в развитии, он становится Старшим. И после этого, высшие существа начинают распространять в нем уникальные знания.

— Навроде стадии Отречения, — юноша понял, что девушка имела ввиду.

— Ага, — Шая спокойно согласилась и тут же добавила. — Почему так, я не знаю, можешь даже не спрашивать. И отец не знает. У самых могущественных своя атмосфера.

— А великие миры?

— Великие миры — отдельная категория. Отец говорит их всего семь. И больше не будет. Бог может развить свой карманный мирок до Младшего, а затем и до Старшего. Но Великим тот никогда не станет.

«Это что получается. Все это время Браслет Путешественника перемещал меня только по младшим мирам? Но почему?»

Дорен не мог не скривиться в раздражении. По старой традиции, каждый полученный ответ, порождал несколько новых вопросов.

— Так что не так с вашим городом? — юноша тяжело вздохнул.

— Юго-Восточный Бастион когда-то был частью внушительной империи в одном из Старших миров. Но теперь это просто крохотный осколок прошлого. Опять-таки, хочешь подробностей, спрашивай отца. И насколько я понимаю, этот осколок связан со многими местами. Возможно, даже со многими мирами. Младшими, скорее всего. А то, что ты ничего не почувствовал, так это потому, что барьер — магия божественного уровня.

— Хозяин этого города — Бог? — Дорен помрачнел еще сильнее.

— Почти, — Шая пробормотала едва слышно.

— Почти? Это как?

— А вот так. В самый ответственный момент, на критическом этапе Вознесения ему помешали.

— Кто? — юноша прищурился.

— Откуда же я знаю, — девушка фыркнула. — Кто-то, кому явно не следовало переходить дорогу. Всего один удар. Представляешь? Оглушительный гром, ослепляющий столб пламени падает с неба, и легко, словно не заметив, прожигает все защитные барьеры. Один удар, и город в руинах, а почти Бог перед такой подавляющей силой оказывается не опаснее новорожденного котенка.

— Но? — парень почувствовал недосказанность в словах Шаи.

— Но этот «котенок» выжил, если еще не догадался. Вознесение провалил, но все же выжил. Еще не божество, но уже и не смертный.

— Как же так вышло? Если неизвестный был настолько могущественным как ты говоришь, как ваш недобог выжил?

— Отец говорит, что нападавший и не хотел его смерти. Он хотел его мучений. Потому и не убил.

— Ты так и не назовешь его имени?

— Нет, — Шая покачала головой. — Слишком опасно. Хоть он и провалил Вознесение, его имя теперь под запретом.

— Услышит?

— Обязательно, — девушка кивнула. — Мы называем его по-разному. Ты можешь называть Немертвым.

— Немертвый? — юноша чуть прищурился. — Довольно странное имя.

— Оно лучше всего подходит, — Шая невольно поежилась. — Хотя я и сказала, что он пережил атаку… это не совсем так. Если точнее, то он не умер.

— Это вообще как?

— Не спрашивай, у меня у самой от этого голова пухнет. Как я понимаю, неизвестный проклял его, и обрек на бесконечные муки между жизнью и смертью. В то же время, барьер полностью запечатал это место, никого не выпуская.

— Погоди-ка, — Дорен повернулся к девушке. — Раньше ты сказала, что во всем виноват хозяин этой крепости. Но ведь выходит, что виноват незнакомец, помешавший Вознесению?

— Нет, — Шая стиснула зубы. — Виноват Немертвый. Именно он привязал к себе души всех жителей города.

В голове Дорена почти сразу же сложилась картинка. Он не знал, какую именно магию использовал хозяин этих земель, но в некоторых случаях, высокоуровневые заклинания оказывались лишь продвинутой версией заклинаний попроще. И пусть юноша был далек от понимания того, что нужно для «возвышения», непростительные способы облегчить любой возможный прорыв не являлись для него секретом.

— Неужели никто ничего не заметил? — Дорен печально вздохнул.

— Чтобы заметить такую изощренную магию, нужно хорошо изучить барьер, но разве Немертвый мог кому-нибудь это позволить? Когда гигантская формация активировалась, все более-менее могущественные мистики были слишком увлечены процессом Вознесения, — Шая горько улыбнулась. — Отец тоже ничего не заметил. Прошло столько времени, но он до сих пор себя в этом винит.

— В Бастионе было много сильных магов?

— Изначально нет. Но процесс Вознесения — чрезвычайно редкая вещь. А Немертвый оказался настолько щедрым и любезным, что позволил сильнейшим магам империи наблюдать за процессом. Со всех уголков страны в Бастион съехались лучшие из лучших, те, кто и сам мечтал, что когда-нибудь сможет вознестись. — Шая сжала кулаки. — Но все были обмануты. Немертвый не мог вознестись самостоятельно. Его таланта оказалось недостаточно. Поэтому он и использовал хитрость. Заманил столпов империи в свою формацию, чтобы в нужный момент использовать их могучие души как растопку для своего прорыва. А заодно и души всех остальных жителей города.

Дорен молчал. Подобные трагедии были ему хорошо знакомы. Магия душ слишком многих толкала на кривую дорожку. И Восточное Королевство ничем не отличалось. Тот же Ортис был прямым тому подтверждением. Да, юноша всегда считал, что магия — это лишь инструмент в руках мистика, но, к сожалению, именно магия душ становилась причиной чистого, незамутненного зла. Даже его Духовное Единение, заклинание, которое он походя использовал для усиления отряда совсем недавно, в иных руках и иных обстоятельствах могло стать страшным оружием и причиной гибели целой нации.

— Удар неизвестного произошел ровно в тот момент, когда Немертвый попытался сжечь наши души. Так что, в какой-то степени, этот незнакомец спас нас. Но в то же время, магия уже сработала, и нерушимые нити связали нас с формацией.

После слов девушки, Дорен на пределе своих сил задействовал свое духовное