сожаление, но исправить ничего уже нельзя. – Ты хороший сотрудник, Власов. Я говорю это не только потому, что ты мой зять, а потому, что члены совета давно наблюдают за твоей работой и вполне довольны результатами.

– Спасибо, не ожидал услышать из ваших уст столь лестные слова, – откровенно говоря, язвил, потому что этот оборотень навсегда лишил меня способности его хоть как-то уважать.

– Запрудский решил уйти на покой. На следующей неделе состоится совещание по поводу того, кто достоин занять освободившееся кресло в числе пяти старейшин нашего вида. Я предложу твою кандидатуру и, думаю, коллеги поддержат меня и согласятся с тем, что ты самый достойный кандидат. – Василий говорит это таким будничным тоном, словно это уже решенный вопрос, словно мое мнение тут вовсе никого не волнует.

Хотя высокородным господам, наверное, и в голову не может прийти то, что возможно кто-то не желает посвящать свою жизнь судебным разбирательствам, становиться вершителем судеб и на долгие годы заточать себя в каменных стенах здания совета!

– Спасибо за доверие. Это конечно огромная честь для меня, но я вынужден отказаться, Василий. Мне некогда будет протирать штаны в зале суда. Если вы забыли, то я напомню – у меня жена беременна, и мне нужно сделать ее счастливой, – растянув губы в широкой, совершенно неискренней улыбке, ответил мужчине, поднялся на ноги и направился к выходу.

Василий не ответил, но я отлично ощутил на спине его злобный, прожигающий взгляд. Тестюшка остался мной не доволен, а мне плевать.

Сейчас я не мог броситься в омут с головой, хотя не спорю, мне этого впервые очень хотелось. Только вначале нужно разобраться с этим волшебным явлением, как беременность, да и повторюсь, что не собирался обрекать молодую девчонку на постоянные крысиные бега и прятки от немилости совета. Наша связь не закреплена, а значит Василиса свободна и вольна выбирать по какому пути идти, а я… я тварь из темного мира, куда обычным людям лучше не соваться, и которая возможно скоро станет отцом.

Глава 17. Василиса

Моя жизнь резко превратилась в мечту самого заядлого лежебоки. Только я не ленивый человек и привыкла проводить свой день с пользой, а не просто валяться на постели, поглощая запасы из холодильника и глядя очередную мыльную хрень по телеку.

Скучно так, что хоть на стену лезь или в окно вой. В принципе времени прошло не так уж и много, но я успела выспаться, проверить каждый уголок этой квартирки и опустошить бутылку шампанского вместе с коробкой клубники.

Телефон жалобно пропищал, оповещая меня о том, что скоро совсем разрядится, и это вывело меня из себя ещё больше. Долго мне тут еще сидеть? Возможно, стоило бы экономить продукты?

С досадой поняла, что если про меня не вспомнит Михаил, то искать Василису Иванову начнут нескоро. После ссоры с родителями мы редко созваниваемся и еще реже видимся. Думаю, они и к следующей зиме не поймут, что их дочь нагло выкрал здоровенный оборотень. Выкрал, конечно, не совсем подходящее слово, но не суть. Женька, сестра, тоже вряд ли задастся вопросом, что со мной, потому что она по уши погружена в свою школу танцев, открытие которой планируется в следующем месяце. Возможно, со мной попытаются связаться с отдела кадров, ведь я без предупреждения не вышла на работу, но думаю, после парочки звонков, на которые я естественно не смогу ответить, меня просто уволят по статье и забудут, как страшный сон, даже не подумав сообщить о пропаже человека в органы власти.

И дёрнул же черт побежать за этим Власовым и обозначить то, что я всё вспомнила! Поехала бы лучше домой и хорошенько обдумала, что делать и как без вреда для себя искать Малику, но нет же!

Малика… Не верилось, что моя подружка стала мамой… и от кого…

Выдохнула, снова взяла в руки найденную на полке в ванной шпильку и продолжила мучить отверстие замка, не понимая, как это делают бандиты и взломщики. Что-то мне подсказывало, что с этим замком не справился бы и самый опытный домушник. Куда уж мне-то…

Отшвырнула бесполезную вещь и по щекам снова покатились слёзы. Подошла к окну и хотела его открыть, чтобы до срыва горла молить людей на улице о помощи, но оказалось, что это тоже невозможно воплотить в жизнь, потому что, как не старалась, не смогла повернуть ручку и открыть створку. Злобно бросилась в кухню, схватила тяжеленный стул и потащила его в комнату. Предмет мебели весил, наверное, килограмм пятнадцать, не меньше, но мне удалось поднять его высоко и швырнуть в окно, которое, будто чья-то злобная насмешка, являлось панорамным. Собиралась уже прикрыться руками от летящих в разные стороны осколков, но вместо этого произошло что-то за гранью моего понимания. Стул отпружинил от окна, кажется, даже не коснувшись его, полетел обратно и сбил меня с ног. Тело тут же свело от боли, но я была настолько зла и растеряна, что практически не обратила на это внимания.

– Да что за чертовщина! Выпустите меня отсюда! ВЫПУСТИТЕ! – взвизгнула и, подлетев к злосчастному окну, забарабанила по нему кулаками, где-то на подсознательном уровне догадываясь, что с улицы остаюсь невидимкой для прохожих.

Спустя какое-то время, полностью выбившись из сил, шлёпнулась задницей на пол и, уткнувшись лбом в колени, просто зарыдала, чувствуя себя беспомощной, никому не нужной и одинокой.

Глава 18. Василиса

Не знала, сколько прошло времени, прежде чем до моего сознания начало доходить то, что вокруг происходит что-то странное. Подскочила на ноги и ошарашенно захлопала глазами, глядя перед собой. Возможно, от стресса у меня поплыли мозги, но я отчетливо увидела, как пространство посередине комнаты начало искажаться и будто оживать. Стало невыносимо жарко, и лёгкие горели от ставшего вмиг горячим воздуха. Протерла глаза, но появившийся огненный шар размером с арбуз никак не хотел исчезать, зависнув в воздухе в нескольких шагах от меня.

– Боже… – прошептала, когда шар стал увеличиваться в размерах, растягиваясь в разные стороны и меняя свои очертания и форму.

Я бы убежала, но куда мне тут бежать!? Непонятная огненная штука стремительно разрасталась, норовя в ближайшем будущем испепелить меня. Осела на пол, накрыв голову руками, и зажмурила глаза, смирившись со своей участью. Лишь спустя некоторое время, так и не дождавшись своей смерти, решилась открыть глаза и приподнять голову.

– Мать вашу… что за хрень? – произнесла хрипло, разглядев