в вашей форме, вернее, приехал и сказал, чтобы я спрятал три автомобиля. Далее он заметил, что я должен буду передать их тем людям, которые мне скажут пароль. Что я мог сделать, он сказал, что, если я открою свой рот и пойду в полицию, они вырежут всю мою семью, а у меня трое детей.

Он вытер рукой выступившие слёзы.

— Что я мог сделать, господин офицер? Они бы их убили.

— Почему ты не пришёл к нам, когда они покинули твой дом⁈

Староста, прижимающий к груди перебинтованную кисть руки с раздробленными в тисках пальцами, бросил искоса ненавидящий взгляд на стоящую неподалёку «Горгону».

— Побоялся, господин офицер… Опустив голову вниз, он всхлипнул и дрожащим голосом прошептал:

— Отпустите мою семью, господин офицер, они здесь ни при чём, всё, что я знал, я уже сказал.

— Ну да, конечно, — Тищенко усмехнулась.

— Молчал как мышь, набравшая в рот воды, пока я не поработала с его женой и старшей дочерью. Только потом у него появился дар речи! В результате мы составили фоторобот всех троих диверсантов, пришедших за машинами, — Тищенко положила на стол листки с изображением.

Взяв их в руки, Гаппе начал просматривать, одного он сразу вспомнил — тот был в составе ревизионной комиссии из Симферополя. Он лично выписывал на поданные ими документы все сопроводительные бумаги и пропуска. Гаппе похолодел: на все военные стратегические объекты… Подняв голову и посмотрев на старосту, он процедил:

— О чём они говорили⁈ — Они же отсиживались у вас до самого утра, так?

— Да, но, господин офицер, они говорили только на немецком, и я практически ничего не понял, за исключением нескольких слов! — Староста развёл руками.

— Каких слов⁈ — Гаппе подался вперёд, сверля того взглядом.

— Ну, я точно не помню, ну, говорили что-то про крейсер… Но что точно — сказать не могу.

— Про крейсер! — Гестаповец почувствовал, как его лоб покрылся испариной пота. В порту стоял ракетный крейсер «Тирпиц» — с ядерным оружием на борту. Именно «Тирпиц» служил сдерживающим фактором. Он мог одним ударом уничтожить целую армию, попытайся она захватить город с суши или с моря.

Глава 6

Гаппе

Дождавшись, когда задержанного старосту увели из кабинета, Гаппе вызвал Могеля. Полковник Георг Могель отвечал за службы безопасности в порту.

— Что-нибудь подозрительное замечено в порту⁈ — Тут же задал вопрос Гаппе, как только Могель переступил порог его кабинета.

— Да нет, слава богу! — Удивлённо ответил тот.

— А что, есть какие-то предпосылки к этому⁈

— Есть, Георг!

— По моим сведениям, в городе объявились боевые пловцы. Выведя на экран настенной панели — изображение окрестностей порта, он минуту другую задумчиво взирал на них, затем заметил:

— Я думаю, их цель — «Тирпиц»!

— Но это маловероятно, Фридрих… К крейсеру просто невозможно подобраться незаметно. Все подходы к кораблю отслеживаются радаром, к тому же у нас там десятки подводных камер видеонаблюдения. А на самом крейсере — надежная охрана и собственная группа подводных пловцов. Они вмиг пресекут любое проникновение к крейсеру.

— Это просто невозможно, Фридрих. Если они, конечно, не самоубийцы! — Могель вытер платком вспотевший лоб.

Посмотрев на него, Гаппе подошёл к карте побережья и задумчиво некоторое время её рассматривал.

— И всё же, Георг, в городе неспроста объявились диверсанты, и их — что — мне известно точно, интересует именно крейсер. Все террористические акты, которые они проводили до этого, служат всего лишь для отвлечения внимания. Сам подумай, мы сейчас задействовали практически все наши силы, усилили патрули в городе в несколько раз, проводим повсеместно периодические облавы, а порт фактически оставили без внимания…

Повернувшись к Могелю, Гаппе ткнул ему в грудь пальцем и добавил:

— Они ищут наши слабые места, чтобы подобраться к крейсеру. И если они их обнаружат, нам несдобровать. Георг. Русские диверсанты уже отправили на дно не один корабль нашего доблестного ВМФ за последнее время, и кто-то тоже твердил, что это невозможно. Поэтому приведи все службы безопасности в порту в состояние полной боевой готовности. Проведи учения, сымитируй атаку вражеских диверсантов на крейсер — смоделируй подобную ситуацию, — заорал он.

— Посмотрим, насколько хороша твоя пресловутая система безопасности и охрана. Чёрт тебя побери!

— Ты хорошо меня понял⁈

— Так точно, господин штурмбанфюрер, — пробурчал тот.

— Так иди и действуй! Как только за Могелем закрылась дверь, Гаппе облегчённо вздохнул и подумал:

— «Ну всё, если русским удастся провести диверсию в порту, вся ответственность за это ляжет на Могеля. Я его предупредил — пускай теперь крутится сам, как белка в колесе. Если русским втемяшится в голову что-либо взорвать, они это, как правило, рано или поздно взрывают».

Гаппе даже не догадывался, что его решение провести подобные антитеррористические учения в порту было как раз таким, каким от него ожидали. Во время учений боевое оружие охранения корабля сменялось на учебное. Группе Томилина было специально предписано распустить слух о готовившейся диверсии против крейсера. Но даже он не знал, что вслед за высадкой его группы через неделю была высажена ещё одна, включающая в себя восемь боевых пловцов и четыре обученных дельфина-диверсанта.

Советские учёные смогли ещё два года назад добиться реальных успехов в обучении дельфинов уничтожать оборудование и вражеских боевых пловцов под водой. Немцы не знали и о том, что русские смогли разработать и создать ручной портативный 80-миллиметровый торпедный аппарат. Именно этим оружием были в течение последнего года уничтожены атомная субмарина «Адмирал Денниц» и авианосец «Бисмарк». И ещё, у группы Самсонова было в распоряжении несколько экспериментальных подводных боевых «ДРОНОВ».

Подняв голову, он посмотрел на примостившуюся в углу за журнальным столиком Даяну, сидя перед «ноутбуком» — та сосредоточенно что-то в нём просматривала. Верхние пуговицы кителя и рубашки были у неё расстёгнуты, выставляя напоказ разрез выпирающей обольстительно томной груди. В губах дымилась сигарета, нога была закинута на ногу, оголяя её достоинства почти до самого бедра. Распущенные волосы чёрным потоком струились по плечам. Гаппе поперхнулся. Поставив стакан с кофе на стол, он поднялся.

— Ты бы дверь хоть бы закрыла, вдруг Ганс сюда заявится, — заметил он желчно, направляясь к ней.

Выглянув в коридор, он сказал адъютанту, что его ни для кого нет, и закрыл её на засов. После чего повернулся к