Шрифт:
Закладка:
Содержание письма многим поражало. О многом заставляло задуматься. Восстановление в школе, приглашение в столицу. Парень, который по сей день живёт в нищете, доедает крохи хлеба в попытках выжить в этом мире, каким-то неимоверным чудом унаследовал Дар далёкого предка, одного из Семи Великих Гвардейцев.
Что уж говорить о других членах семьи. Для всех эта новость стала громом среди ясного неба.
Тринадцать лет она не видела внука. Имела массу возможностей помочь, но не желала смотреть на него. Этот человек напоминал о том страшном времени. Лидия не могла его простить. Но спустя столько лет мучительных угрызений совести она так и не сумела оставить эту историю в прошлом…
Эта фамилия снова возникла перед ней, напомнив о худших временах в её жизни.
— Говорят, парень талантлив, — раздался голос за спиной Лидии.
На кухню вошёл Марк. Старший сын Лидии и брат ныне погибшей Елизаветы, матери Константина и Марии Коршуновых.
— Судьба порой даёт нам крайне ценные уроки, — спокойно протянула старушка, убирая тарелку к другим. — Душа Великого Гвардейца с самого детства боролась за свою жизнь, и сейчас она выбрала человека, который сейчас проживает похожее.
— Скоро парень поступит в столицу, — подал голос Марк. — Я читал протокол полицейских. Видел то, что было снято камерами видеонаблюдения. Он изменился, матушка. Это не просто пробуждение Дара, это что-то большее. Что-то, что обычному человеку не постичь.
Рука женщины спокойно потянулась за очередной посудиной, и та послушно скользнула в руки, будто её подали невидимой рукой. Лидия закончила с помывкой и подошла к окну, взяла в руки фотографию дочери и нежно прильнула к ней губами. Слёзы невольно потекли по морщинистым щекам старушки.
— Прости меня, доченька. Прости душу грешную, — грустно прошептала она. — Я не могла поступить иначе. Я должна была…
Марк поднялся со стула и подошёл к женщине, положил руку на её худенькое плечо и посмотрел на фотографию.
— Сейчас важно другое, матушка. Отныне в нашем роду есть одарённый наследник.
Женщина повернулась к сыну.
— Он не вернётся, Маркуша, — старушка вытерла слёзы, губы её затряслись. — Они пережили столько боли. Невыносимой боли. Они не простят меня. Нас вычеркнули из своей жизни.
— Мы не станем давить на парня. Не станем, матушка, — Марк говорил спокойно, поглаживая старушку по голове. — Перестань лить слёзы. В его жилах течёт кровь нашего рода, кровь Великого Гвардейца. Лишь мы способны стать его опорой. Прошлое тем и прекрасно, что оно — прошлое.
Лидия посмотрела на стену, которую некогда украшал яркий дух последнего Великого Гвардейца, прозвавшего себя Фениксом. Наследие, которое он оставил после себя одной из своих дочерей, оставалось нетронутым больше трёх сотен лет. В своих мемуарах Гвардеец ласково называл свою дочь «бусинкой», а когда та погибла, создал из её ауры духа.
Несмотря на свою безграничную мощь Феникс был самым добрым, заботливым и благородным человеком. Он был любящим отцом, в глазах которого царила мудрость прожитых лет.
Ещё вчерашним утром дух «бусинки» покинул родовой артефакт, это стало ясно, когда светящееся украшение на стене померкло. Лидия поняла, что кто-то из её потомства наконец унаследовал способность управления струнами мироздания.
И этот «кто-то» оказался изгнанным человеком, который сейчас живёт в грязи и нищете. Он буквально борется за своё место в этом мире.
— Он вернулся не просто так, Маркуша. Он вернулся, чтобы восстановить свой род. Он напишет новую историю, — сняв украшение со стены, протянула Лидия. — Константин Коршунов, сын моей дочери, обретёт новые знания этого мира. Он напишет, Маркуша. Он обретёт.
Старушка оглянулась на сына.
— Сыночек, милый. Позаботься о том, чтобы Костя был в сохранности. Он пробудил дар пару дней назад, а недруги наши не дремлют. Не дай Бог навредят, напугают. Приставь лучшего, пусть присмотрит. Так мне будет спокойнее.
— Я всё сделаю, матушка. Не переживай.
* * *
— Я всё решила! — заявила сестра утром, уперев руки о стол. — Костя, ты слышишь меня?
Приоткрыв сонные веки, кивнул, подавая признаки жизни. В руках держал чашечку кофе, который сестра купила полчаса назад. Не понимаю, она вообще спит?
В любом случае, девушке было крайне важно, чтобы я сидел за столом вместе с ней и уплетал приготовленный завтрак. Яичница с сосисками, свежий хлеб и даже масло. Всё вокруг кричало о том, что у бедолаг появилась лишняя копейка. Маша, конечно, даже с этим фактом экономила. Думаю, даже имея состояние будет смотреть на цены, но получилось у неё и впрямь неплохо.
Готовить сестра умеет.
— Я боюсь с Владом разговаривать. Поэтому хочу, чтобы деньги вернул ты.
— Может, забудем про это? — поднял я бровь. — Этот упырь тебе психику поломал, а она явно стоит дороже любых денег. Да, от себе подобных защищал, но в гробу я видал такую защиту. Пусть утрётся, а мы снимем домик, накупим еды и одежды.
— Нет, я так не могу, Кость, — решительно заявила Маша. Она правильная, из принципиальных. — Давай мы просто вернём сколько должны, а потом будем думать о чём-то большем. С таким грузом, боюсь, мне будет трудно. Войди в положение.
Пожимаю плечами.
— Понял, будь по твоему.
— Честно отдашь?
— Угум, — протыкаю кривой вилкой сосиску.
— Адрес я тебе оставила, — добавила она, взяв тарелку и пустив её под ржавую струю воды. — Нам нужно готовиться к переезду, поэтому я попрошу загрузить меня работой. Лишний рубль не помешает. Хочу отложить как можно больше, чтобы было на что снять комнатку в столице. Там цены космические, ты бы знал.
Я хмыкнул, пожимая плечами.
— Что-то модно, а что-то вечно.
— Всё, Кость, помой тарелку за собой, — выхватив потрёпанную сумочку, попросила Маша и открыла дверь. — Меня нет.
Стоило ей выйти, как я пошагал к койке и рухнул лицом в душку, снова погрузившись в дивный сон.
А проснулся уже после того, как уловил краем уха скрип открывающейся двери и цокот каблуков. Бусинка не сигнализировала об опасности, поэтому резких движений я не делал. Высокая стройная девушка с белыми волосами, стянутыми в хвост, безмолвно присела за столик. Она взяла в руку телефон и молча в него уткнулась. Когда заметила мой удивлённый взгляд, приветливо кивнула.
—
