— Кто-то умер? – громко спросила Лана, явно тоже ощутившая общее настроение.

— Наставница Справедливой королевы, Феола Три Глаза, - последовал всхлипывающий ответ.

Бранд нахмурился чуть недоуменно.

— Кто бы мог подумать, что однажды столица Стордора погрузится в траур из-за смерти героини Дарнии? – негромко спросил Ролло, словно разговаривал сам с собой.

Опять же ни тени насмешки, одна серьезная печаль в словах и глазах. Ролло, хоть и любил повторять Бранду, как тот изменился за эти годы, переменился и сам. Одиночные задания и одиночество высоких уровней, вкупе с одиночеством возраста, Скрытник стал слишком уж серьезным.

— Сама королева Марена, говорят, при смерти, как и ее сын, - последовало всхлипывающее продолжение.

— Надо сочинить приличествующую песню, - рука Минта пробежала по струнам лютни, - или попробовать весельем и пляской отогнать смерть!

Появился маг-телепорист, поклонился почтительно Бранду. Бенас Крейтон, припомнил Бранд, маг-телепортист, которого они встретили в поездке на границу, во владения графа Ловантека, когда восстановление Стордора только начиналось. Феола тогда была еще жива, бодра, полна сил, шутила и смеялась.

— Его величество, король Гатар Первый уже ожидает вас, - сообщил Крейтон.

— Раз ожидает, то отправимся, - ответил Бранд.

Король Гатар Первый находился один в огромном пустом зале, на вершине дворца. Компанию ему составлял нетронутый кувшин с вином, нет, особо мощной гномьей выпивкой, которой Бранда пытался споить король Тарбада во время прошлой встречи. Гатар, обнаженный по пояс, но лохматый, сидел в кресле, придвинутом к окну, и интенсивно страдал. Умственно страдал, не шевелясь и глядя вдаль, не давая воли и движения телу, которое рвалось скакать, сражаться, тренироваться, отрабатывать удары.

Когда-то сам Бранд точно так же сидел, в первые дни в Благой Тиши.

— Все так плохо? – спросил Бранд, останавливаясь неподалеку.

Гатар повернулся не сразу, медленно поднял голову и посмотрел на Бранда так, словно не мог понять, как Кулак тут оказался. Затем лицо его переменилось, словно он увидел призрака, который явился напомнить ему о чем-то неприятном.

— А говорили, что король уже ожидает нас, - задумчиво изрек Бранд.

Нет, он понимал Гатара, сам бывал в таком состоянии, но все же. Остальные молчали, предоставив право говорить Бранду, как герою Стордора и почти наставнику Гатара.

— Я приказала так говорить, - раздался голос от дверей.

— А еще говорят, что при беременности грудь увеличивается! – воскликнул Минт и тут же отпрыгнул.

Ладонь Ланы просвистела мимо его затылка, бард показал Молнии язык и снова уставился на Ираниэль. Смуглую, как и подобает темной эльфийке, но при этом ставшую плоской во всех частях, кроме живота. Тот, наоборот, вздувался так, что становилось страшно, казалось, Ираниэль сейчас переломится в пояснице.

— Двойня, да еще и от этого зеленого страдальца, пинаются так, что дыхание останавливается, - пожаловалась она с улыбкой, словно и не обратив внимания на слова Минта.

— Ваше величество, ну хоть вы! – донесся знакомый голос со слегка завывающими интонациями.

Впрочем, возле Ираниэль и так находились два целителя, не хватало, пожалуй, только мягкого кресла, в котором бы ее таскали, не давая нагружать ноги и поясницу.

— Как от Гатара? – вдруг спросил Минт. – Это ж были дети от меня!

Возмущенные взгляды окружающих он встретил бестрепетно, вскинул горделиво голову, потянулся к лютне, собираясь песней объяснить всем, кто тут несравненный бард, а кто всего лишь король.

— В твоих фантазиях, Минт, - ответила Ираниэль, кладя руки на живот, - хотя иногда мне этого хотелось бы, не так пинались бы.

Гатар перевел на нее мутный взор, исполненный боли. Опять семейные сцены, подумал Бранд, складывая руки за спиной, словно мало их было ему в прошлом году.

— Закройте двери, у нас тут будет совещание в узком кругу. Мастер Больбус, оставайтесь и оставьте столько целителей, сколько сочтете нужным.

— Думаю, старшего целителя Цорна и меня будет достаточно, - кивнул Астард и подал знак, чтобы отправили за ним, - раз уж состояние королевы Марены больше не вызывает опасений.

— Уважаемые герои, оставайтесь, если хотите, - Ираниэль сопроводила свои слова легким кивком и тут же перевела взор на Минта, - и вы, несравненный бард Вольдорс. Речь пойдет, в том числе и о вашей бывшей жене, королеве Алавии Амалиниииэ.

— Которая тоже ждет ребенка от меня, - изрек Минт с таким видом, словно только вспомнил. – Мои жены-королевы обязательно сказали бы, что это мое призвание – зарождать новую жизнь в королевах!

Ираниэль бросила взгляд в его сторону, но промолчала. Марена изменилась под воздействием принесенной клятвы-квеста, теперь вот похоже пришел черед и темной эльфийки. Бранд опять не мог отделаться от идиотских мыслей о еще одних живых, чья жизнь изменилась от встречи с героями. Камеру, куда посадили «торговца Брана Хантриса» и Марену Кладис, выбрали тогда случайно, впихнули их к парочке нищих наемников, Ираниэль и Гатару, заехавших в Таркент в неудачный для них момент.

Собственно, в жизни Бранда и раньше было полно таких случайных встреч, изменявших жизни, просто он никогда о них не задумывался. Старость и деградация, осталось только стать многословным и непрерывно ворчать на молодежь, подумал насмешливо Бранд, кидая взгляд в сторону Ролло. Скрытник устроился чуть поодаль и словно выпал из встречи, а Лана ушла, пробормотав о прощании с «подругой по провалу», Феолой.

— И ты не переживаешь за своих детей? – вдруг хрипло спросил Гатар.

— Ужасно переживаю! – воскликнул Минт. – Я тут, а они там, глубоко под водой или вообще, в этой ужасной Амали, но я обещал деду помочь, без меня он не справится!

Заявлено было встречено смешками и взглядами в сторону Бранда.

— Да, точно, я же теперь не только несравненный бард, но и король, нет император Водоворота! – вскричал Минт радостно. – Точно, надо объявить войну Алавии и отобрать своего сына!

То, что русалки вряд ли смогли бы хорошо воевать в лесу его, конечно, не смущало. Остальные смотрели изумленно, Астард Больбус так вообще хмурился и дергался, словно хотел проверить, в здравом ли уме Минт. Ираниэль смотрела устало, снисходительно, даже не пыталась злиться или ругаться.

— А что, хорошая мысль, - вдруг заявил Гатар, - давайте объявим войну Алавии, империя Турсы нас теперь точно поддержит, отомстим за Три Стрелы, ведь он был другом Феолы!

— Вы тут, я смотрю, не скучали, - заметил Бранд в сторону Ираниэль.