Алан пришел… громко. Распахнул обе створки двери так, что те оглушительно ударились о стену и заговорил бодрым и довольным голосом еще с порога:

— Доброго дня! Что такие кислые, ученички? Смотрите, сметана скиснет от ваших рож. Как дела, Мелли? Хорошо выглядишь. Берти, любовь моя!

Алан чуть наклонился, поцеловал Берти в губы, потом чмокнул Мелли в щеку и наконец занял свое место. А уже через пару секунд перед Мелли оказалась тарелка с супом. Порция была совсем небольшой, что даже не удивило бы… если бы напротив не сидел Алан. И тарелка у него оказалась… внушительной. А у остальных — маленькой.

— Вешри имеют аппетит ко всему, — улыбнулся Берти, заметив ее взгляд. — К еде так особенно. У нас обед в среднем с пятью переменами блюда, и обычному человеку, даже магу, хватает небольших порций… но не некоторым проглотам.

Алан широко улыбнулся в ответ, а уже через мгновение заработал ложкой. Мелли тоже вернулась к еде. Суп оказался незнакомым, но очень вкусным. Кажется, рыбным. После него был еще салат с креветками — Мелли понравилось, запеченная рыба — очень вкусная, потом что-то, названное морским ежом — гадость редкостная, в конце приятный десерт, больше похожий на смесь мороженого и желе. Несмотря на крошечные порции, Мелли наелась, поэтому Алан, подчищавший тарелки с закусками, начал казаться просто богом чревоугодия.

Он не выглядел голодным или жадным до еды — ел аккуратно, не спешил, умудрялся поддерживать светскую беседу, в основном о начале посевной и благоприятной погоде, ведь этот регион считается главным поставщиком зерна. Но даже несмотря на его более чем аристократическое поведение, разница бросалась в глаза — Берти, отказавшийся от десерта, Мелли, не доевшая ежа, и Алан, аппетитно жующий щупальце осьминога, хотя его порции были раза в три больше, чем у остальных.

О вешри много писали. Откровенно говоря, каждый второй женский роман имел среди героев вешри — самые сильные маги, опора трона, но при этом не всегда аристократы по рождению. О них было известно многое: о том, что они очень мало спят, что практически не устают, что при этом много едят и могут сойти с ума в заточении просто от скуки. Им постоянно нужно куда-то двигаться, что-то делать, достигать и добиваться. Магия, что сделала их сильнее, быстрее и выносливее обычных людей, обеспечила им и слабые стороны. Вешри много едят, и им постоянно нужно узнавать что-то новое, ставить перед собой цели, иначе их разум начнет их подводить. В рабском доме Мелли узнала, что вешри также ненасытны в постельных делах и это является их слабым местом: если они долго не дают выход этой энергии, то становятся агрессивны. Именно поэтому вешри часто имеют гарем и редко когда действительно верны супругам. Последнее категорически не вязалось с тем образом вешри, что кочевал из романа в роман, а Мелли читала их немало.

После десерта Магнус с Леонардо уже собирались вставать, но Алан остановил их:

— Подождите убегать. У меня есть новости, которые некоторым не понравятся, но знать все их должны. Этой весной его величество выбрал в качестве своей временной резиденции наш замок. Обычно он останавливается в замке Сорей, принадлежащий короне, там и до моря ближе… но по какой-то причине весенние шторма королевский двор будет пережидать в Отолья. Король, разумеется, будет гостить у нас.

— Милостивые боги, — закатил глаза Берти. — За что нам это?

— Не знаю за что, но в этот раз есть одна важная особенность, о которой меня уведомили сегодня утром… впрочем, как и о выборе резиденции. Вместе с его величеством приезжает вдовствующая королева, и она тоже остановится у нас.

Берти медленно выдохнул. Выглядел он так, будто хуже новостей просто быть не может, хотя Мелли казалось, что подданные будут рады «приютить» короля и его мать. В газетах писали об этом как об огромной чести.

Столицу король покидает каждую весну — там примерно неделю-полторы бушуют постоянные грозы. О том, куда его величество направляется на эти полторы недели, писали во всех газетах. И куда едет вдовствующая королева-мать со своими фрейлинами — тоже.

— Королева? Со всеми фрейлинами? — обреченно спросил Берти.

— К счастью, нет. Королевский серпентарий проведет время в традиционных молитвах в монастыре… не знаю, чем милые дамы так прогневали королеву, но к нам она приедет лишь с тремя фрейлинами. Король, к слову, тоже вроде как едет без огромной свиты: нас попросили подготовить всего восемь комнат для свиты самого короля… это не считая, разумеется, охраны и слуг.

Берти нахмурился. Мелли не совсем понимала, что происходит, а вот Магнус и Леонардо вслушивались в разговор с явным восторгом на лицах: их, по всей видимости, приезд короля вполне даже радовал.

— Я бы сказал, что к нам король приезжает вообще без свиты, — сказал Берти спустя пару секунд молчания. — Почему?

Алан пожал плечами. Он тоже выглядел несколько озадаченным, но не расстроенным — это Берти находил ситуацию ужасной, а Алан скорее недоумевал.

— Я не знаю. Скорее всего, у него есть какое-то дело к нам. Как бы не начал войну… Ладно, не огорчайся раньше времени, любовь моя. Может, его величество устал от сплетен и скандалов и едет просто отдохнуть. Всякое бывает.

Берти рассеянно кивнул, но его недавнее радостное сияние потухло. Мелли даже грустно стало: еще недавно он ее по-своему раздражал, но таким погасшим он ей нравится меньше.