стороне.

– Итак, владельца зовут Вальтер, – сообщаю я.

– Почему ты так решила? – сомневается Гектор.

– Тут стоит его имя: Вальтер. А рядом ещё вот что: П99 КАЛ 9ММ.

– Какой-то код?

– Без понятия, – признаюсь я. – П99 КАЛ – возможно, 99 калорий? Но зачем такая надпись на зажигалке? 9ММ может означать сентябрь. На бланках вместо слова «месяц» часто пишут «ММ».

У Гектора дёргаются усы – знак того, что он обдумывает проблему.

– Калории? Месяцы? Не-е, это чепуха. Зачем кому-то понадобилось выгравировать это на зажигалке? Тут что-то другое.

Я кручу зажигалку в руках. И вижу нечто странное: на узкой стороне восемь круглых дырок и рядом цифры с 5 до 15 – правда, не по порядку. Гектор обнюхивает их своим острым носом. Потом вдруг садится на попу и глядит на меня, вытаращив глаза.

– Ни фига себе! Это… это патроны! В этой штуке лежат патроны! Это никакая не зажигалка, это магазин от пистолета, Тесса!

Неужели? От испуга я роняю чёрную штуку. Гектор бьёт себя лапкой по голове:

– Да, конечно! Мы полные идиоты. Вальтер! Вот оно что! Это магазин к «Вальтеру П99», калибр 9 миллиметров!

– «Вальтер П99»? – повторяю я. – Пистолет?

– Да, абсолютно точно. Я люблю смотреть телевизор, если нахожусь в каком-нибудь доме, и часто слышу это название в приключенческих фильмах и боевиках. Это распространённая марка пистолета. А калибр означает размер патронов. В этом случае девять миллиметров.

Я чувствую, что у меня пересохло во рту.

– Но… но… кому понадобилось приносить патроны в мой номер?

Гектор вздыхает:

– Я думаю, что вообще-то это не твой номер.

– Как это?

– Это же логично. Те типы, которые притащили сюда чемоданы и прочее барахло, думали, что в этом номере живёт кто-то другой. Потом они обнаружили ошибку и утащили все вещи. Почти все вещи. Потому что этот мешочек я успел спрятать. – Он вздыхает и говорит с горьким упрёком, так, словно вот-вот зарыдает. – Я уже тогда сообразил, что ты захочешь увидеть доказательства вторжения чужих людей в твой номер. Потребуешь доказательства! У меня, твоего лучшего друга!

Я удивлённо гляжу на него:

– С каких это пор ты стал моим лучшим другом?

Его усы снова дрожат. Но на этот раз, потому что Гектор хихикает. Или мне только кажется?

– Ну, скажем так: Я думаю, что, по крайней мере, тут, в Берлине, я твой единственный друг. Поэтому и лучший. Логично, правда?

Нет, мне не показалось – Гектор катается по дивану от смеха и даже прослезился. Ха-ха, очень смешно! Я решила игнорировать такое бесстыдство.

– Ладно, Гектор, теперь я верю, что в моём номере побывали посторонние и сначала притащили вещи, а потом их забрали.

– Правильно. И за это время я осмотрел все вещи и залез в сумку, которую они оставили вместе с чемоданами. А в сумке лежал этот мешочек. Как раз подходящей величины и со шнурком, за который я его вытащил. Сделать это лапками не так-то просто, поверь мне!

Уф! Всё это действительно очень странно. И Гектор прав: эти неизвестные, вероятно, думали, что в этих апартаментах живёт кто-то другой. Я задумалась: кто-то недавно что-то говорил про этот номер? Правильно, Миа. Апартаменты обычно получает Марианна. Кажется, она говорила что-то подобное.

– Эй! – Гектор чешет лапкой ухо. – Ты подумала то же самое, что и я?

– А что ты думаешь?

– Я думаю, что мы напали на след какой-то большой истории. И это совпадает с моим подозрением, что с вашей рок-группой что-то неладно. Я думаю, что это как-то связано между собой.

Ещё час назад я бы сказала, что мышь всё придумывает. Но теперь, с магазином патронов и непрошеным вторжением в мою комнату, всё переменилось. Я тяжело вздыхаю и поворачиваю голову так, чтобы видеть Гектора, который теперь сидит на моём плече:

– Пожалуй, ты всё же прав. Миа была удивлена, что меня поселили в апартаментах, и сказала, что обычно в них останавливается Марианна. Значит, и те незнакомцы принесли сюда по ошибке вещи Марианны.

– К сожалению, я не сумел заглянуть в их чемоданы, потому что они были заперты, и у меня не было никаких шансов их открыть!

– Но тогда я знаю, что мы теперь сделаем, – говорю я, надеясь, что в моих словах звучит энергия, что переполняет меня.

– Да? И что же?

– Ясно что: мы проверим нашу версию. Мы пойдём к Марианне, ты снова спрячешься в моём кармане. Я придумаю какой-нибудь предлог, и, когда она нас впустит, ты поглядишь, стоят ли в её номере те самые чемоданы и сумка. Тогда мы будем знать, действительно ли есть связь между «Бешеной четвёркой» и этими патронами. Или всё произошло случайно, и какие-то другие гости отеля получили мою карту по ошибке администратора.

– Есть, сэр! – Мышь салютует на моём плече, но на этот раз теряет равновесие, и я еле успеваю её подхватить, иначе Гектор свалился бы на пол.

– Осторожнее!

Я бережно прячу в свой карман маленький меховой комочек и снова прикрываю его пуловером.

– Тебе что-нибудь видно?

– Да, без проблем, – отвечает Гектор. – Пойдём скорее! Я почти уверен, что мы увидим те чемоданы в номере Марианны. Тогда я как-нибудь отвлеку её, а ты заглянешь в чемоданы!

– Хороший план! Мне кажется, что ты снова можешь исполнить свой трюк «Мыши в гранд-отеле». Насколько я знаю Марианну, она тут же пожалуется администратору. И тогда у меня будет время осмотреться в её номере.

– Превосходно! – довольным тоном заявляет Гектор. – Именно так мы и поступим!

8. Обыск

Унашего превосходного плана обнаружился один очень важный недостаток: он не сработал. Дверь нам не открыли ни Марианна, ни девочки. Я звонила к ним, стучала, кричала – никакой реакции!

– Такого быть не может! Неужели они уже спят? – недоумеваю я.

– Может, они всё-таки пошли в бар с этим противным Джеем? – предполагает Гектор.

– Во-первых, я не думаю. Во-вторых, Джей совсем не противный, – возражаю я.

– Ого! – пищит Гектор. – Вот это новость! А мне казалось, что тебе нравится Тимо!

– Что? При чём тут Тимо?

– Ясно же: раз ты не видишь, какой Джей противный, значит, он тебе очень нравится. А насколько я знаю брачные повадки людей, обычно только один человек нравится другому настолько сильно, что тот не замечает его недостатков. Поэтому раз тебе так нравится Джей, тогда твои чувства к Тимо, скорее всего, остыли.

– Теперь ты стал специалистом ещё и по межличностным отношениям? – усмехаюсь я.

– Значит, ты признаёшь?

– Что я признаю?

– Ну что ты