пахло кровью, но, прижавшись крепче, я почувствовал легкий аромат духов. Из-за того, что она долго пролежала на полу, ее волосы были слегка взъерошены, спутанные пряди обвили шею. Из-за того, что ее лицо было отвернуто от меня, казалось, будто она еще жива и о чем-то задумалась.

Однако ее тело совсем остыло. Не отпуская Каори, я подался вперед и взглянул на нее, на ее белое лицо. Веки были плотно сжаты, подкрашенные розовой помадой губы слегка приоткрылись. В этот момент на меня нахлынула щемящая грусть. Каких-то два часа назад Каори была бодра и весела, а еще вчера окружала меня заботой. И вот ее больше нет. Злой дух воспользовался ее телом и сгинул. Теперь я совсем один. Продолжая прижимать к себе холодную неподвижную Каори, я некоторое время плакал.

Вытерев слезы, я начал снимать с нее кардиган. Ее тело еще не совсем окоченело, поэтому в сидячем положении обе ее руки медленно опустились к полу. Снять с нее верхнюю одежду не составило труда. Затем я устроился перед ней и принялся одну за другой расстегивать пуговицы на блузке. Всего их было восемь, и самая нижняя испачкалась в потемневшей крови. Чтобы добраться до нее, пришлось расстегнуть потайной крючок и молнию сзади юбки.

Из-под затвердевшей от крови блузки показались нежная светлая кожа и чистый белый бюстгальтер с вышивкой. Сердце вновь бешено заколотилось. Зажмурив глаза, я разом снял блузку с обеих плеч Каори. Однако высвободить из рукавов ее запястья получилось не сразу: я забыл про пуговицы на манжетах.

Теперь на ней остался бюстгальтер. Сидящая Каори напоминала ребенка: приоткрытый ротик, растрепанные волосы. Она была очень красива. Ее кожа казалось нежной и мягкой, но на ощупь оказалась твердой, как каучук. Грудь уже начала коченеть. В боку у нее зияла продолговатая рана сантиметров десять в длину, вокруг которой запеклась черная кровь. Верхняя же часть ее тела была чистой.

Тут я увидел над раной от ножа дырочку размером с кончик пальца. Из нее тоже протянулась струйка липкой крови. Я не сразу понял, откуда она взялась, но потом вспомнил про пистолет. В Каори тоже попали, но тогда я этого не заметил. Проклятый ублюдок смертельно ранил не только Катори, но и ее.

Придвинувшись к ней сзади, я расстегнул ее бюстгальтер. Спустив лямки и сняв его, я некоторое время разглядывал Каори. Впервые я видел ее обнаженную грудь. По сравнению со снимками в мужских журналах, которые я иногда листаю, она была совсем маленькой. Но ее розовые соски выглядели очень мило.

Полюбовавшись, я снова обхватил тело Каори со спины и аккуратно опустил его на пол. Я развернул ее лицом вверх, а затем, резко дернув за лодыжки, выпрямил ее согнутые в коленях ноги. Но мышцы у нее тоже начали коченеть, поэтому стоило мне отпустить их, как колени стали медленно подгибаться обратно. Тогда я распрямил ее ноги и некоторое время придавливал их руками. Минут через десять это возымело эффект.

Расстегнув молнию, я снял юбку. Ноги и белые трусики Каори были испачканы в крови. Здесь ее кожа была не очень нежной, зато сияла белизной. Ноги у нее были замечательной формы. Под тонкой талией слегка выпирали тазовые кости.

Я снял последнее, что оставалось на Каори. Волосы внизу у нее были мягкие, совсем не густые. Так я себе их и представлял, поэтому был очень доволен.

Затем я начал раздевать Катори. Отложив в сторону упавшие на пол очки, я начал одну за другой расстегивать пуговицы его рубашки поло. Если тело Каори пахло кровью и духами, то от Катори исходил лишь легкий запах пота. На рубашке было три пуговицы, но она надевалась через голову, поэтому мне стоило больших усилий снять ее.

Уперевшись в тело Катори, я перевернул его и уложил на бок. Из-за вязкой подсыхающей крови ткань сзади окрасилась в красно-коричневый цвет. Я еле-еле оторвал ее от кожи, и на окровавленной спине Катори показалось два темных отверстия от пуль грабителя.

Затем я расстегнул его ремень и ширинку на брюках. В области ягодиц его светло-зеленые брюки насквозь пропитались кровью и почернели. Взявшись за отвороты брюк, я резким движением стянул их. Его бедра и колени тоже были липкими от крови, ткань приклеилась к коже. С трудом я снял с него брюки, а затем белые хлопковые носки, прилипшие к голеням с редкими волосами.

В этот момент я подумал, все это очень странно. Мое сердце билось гораздо сильнее, чем когда я раздевал Каори. От стыда мне хотелось провалиться сквозь землю, и я не мог посмотреть на Катори в упор. На нем были светло-голубые трусы, которые я никак не мог заставить себя снять. Но когда, набравшись духу, я их наконец стянул и из-под белья показался его пенис, чувство неловкости пропало.

Взяв Катори за плечо, я снова уложил его лицом вверх. Затем я пододвинул два тела друг к другу так, что они почти соприкасались плечами, образуя что-то вроде треугольника.

Восхитительное, красивейшее зрелище. По всему телу бегала мелкая дрожь, колени подкашивались, и подавить в себе эти ощущения я никак не мог.

Не иначе как высшие силы подарили мне два тела! И сейчас с их помощью я проведу поистине удивительный эксперимент. Подумать только!

Я неподвижно глядел на трупы и размышлял, как с ними поступить. У Каори в животе была рана от ножа и след от пули. У Катори же была прострелена спина и виднелось ножевое отверстие на задней стороне ребер. Зато начиная от живота его тело было в идеальном состоянии. Лучше всего разрезать оба трупа пополам под ребрами и взять верхнюю часть тела у Каори, а нижнюю у Катори. На других половинах у них было много повреждений, поэтому они бы не подошли.

Я взял ножовку и начал прикидывать, где резать. Но сначала их следовало омыть. Затылок Катори утопал в склизкой крови, превратившей волосы сзади в сосульки. Одно из ушей тоже немного испачкалось. Эту половину я не собирался использовать, но липкая кровавая жижа, протянувшаяся от ягодиц до пят, уже затвердевала и выглядела совсем не эстетично. С кровью на спине Каори было то же самое. Я решил ополоснуть их под душем. Если не поторопиться, то тела окоченеют и станут непригодны. Перетащу их в ванную, омою, а затем уже разрежу.

Сперва я подхватил под мышки Катори и кряхтя поволок его в ванную. При невысоком росте он весил порядочно – мужчина все-таки. Он уже начал коченеть, поэтому стоило мне его приподнять, как его ноги вытянулись, как палки, и уперлись пятками в пол. Мне было очень тяжело.

Затащив его в