Дорога походила на пещеру, освещенную светляками. Порой казалось, что у пещеры нет боковых стен, а потолок не просто над головой, а где-то высоко-высоко. Иногда становилось светлее, будто под сводами невидимого потолка висели огромные светильники. Пару раз менялось направление ветра, и доносились запахи то свежего хлеба, то навоза, как будто под землей живут люди и лошади. Однажды вдалеке показалась кузница, где работали четыре вроде бы человека. Во всяком случае, у силуэтов не было ни рогов, ни хвостов. Один качал меха, другой держал железку клещами, а двое били по ней молотами.

Несколько раз проезжали перекрестки. На черную дорогу, что лежала под ногами, выходили дороги попроще, покрытые обычной пылью.

Один раз увидели, как далеко впереди с черной дороги свернула на простую повозка, запряженная двумя ослами. Ослы встали и уперлись в паре десятков шагов от черной дороги. Из повозки вышел маленький, но очень широкий в кости человечек и дал ослам чего-то поесть.

— Гном. Местный, — прокомментировал Томаш, — Очень талантливый народ. Могут делать удивительные вещи, но цену ломят безбожно.

Потом встретили конного курьера. Дорога раздваивалась и уходила из большой пещеры в две поменьше. В правой громко бахнуло, из тоннеля вылетело облако пыли, а за ним — всадник на коне, обвешанном кожаными сумками.

При ближайшем рассмотрении всадник оказался человеком с песьей головой верхом на коне с тоже какой-то странной мордой. По одежде распознать происхождение псоглавца Оксана не смогла и предположила, что он коренной житель Подземья, одетый по местной моде.

— Здесь кто-то живет? — спросила Оксана.

— Здесь кто только не живет, — ответил Томаш, — Самые сильные колдуны и чудовища живут под землей, чтобы лишний раз Господу Иисусу Христу на глаза не попадаться. У них тут королевства, баронства, герцогства. И усадьбы, и слуги, и деревни с мужиками, чтобы хозяйство поддерживать.

У входа в пыльный тоннель Томаш пришпорил лошадь и хлопнул по шее Элефанта.

— Гони!

Бок о бок они вылетели из тоннеля снова в большую пещеру, и лошади замедлились.

— Не стоим! — сказал Томаш, — Едем, хоть шагом, но едем.

— Откуда в подземном мире мужики? — удивилась Оксана.

— Сверху. Как наверху война или голод, так мужики, а особенно вдовы с детишками за горбушку хлебы готовы не то, что света белого не видеть, а и душу продать.

— Эти все колдуны и чудовища наверх выходят?

— Кто же им запретит. Могут хоть сейчас все вылезти. Только не хотят.

— А правит кто под землей?

— Кто только не правит. Под землей свои королевства. На востоке сейчас Русский Кощей, ты его видела. Сам он себя русским не называет, это здесь, в Европе так говорят, чтобы его с братом не путать, с Кощеем Меднобородым. Мы сейчас по землям Меднобородого едем.

— И все эти земли хотели крысы к рукам прибрать?

— Обнаглели совсем серые твари.

Навстречу попалась огромная змея. Толщиной, наверное, человеку по пояс. Змея ползла вроде бы медленно, но кони разминулись с ней за мгновение.

— Но как крысы будут править колдунами и чудовищами? — спросила Оксана.

— У кого корона, тот и правит. Так заведено.

— А остальные его слушаются?

— Да.

— Они же все чудовища и колдуны.

— В Подземье принято считаться с мнением друг друга и жить по правилам. Как бы не больше принято, чем у людей. Понимаешь, колдовство это палка о двух концах. С одной стороны, дает силу. Но с другой стороны, ты не можешь противостоять собственной силе. Если человек клянется «чтоб мне лопнуть», то он, понятное дело, не лопнет. А вот колдун, если нарушит такую клятву, лопнет обязательно. Даже если он великий колдун или и вовсе дракон.

Сзади раздался топот копыт. Томаш оглянулся, натянул поводья и пристроился за Элефантом, уступая дорогу черному всаднику. Потом снова поехал рядом.

— Есть разные хитрости, — сказала Оксана.

— Ага. Перехитрить на формулировках. С тех пор, как люди придумали юриспруденцию, они стали настолько переигрывать чудищ, что чудища предпочитают с людьми вообще не разговаривать. Звери, кстати, перестали еще раньше, по той же причине. Многие на всякий случай даже отказались понимать людей.

— Чудища попрятались под землю от законников?

— Не вздумай им сказать, что попрятались. Тем более, что от законников и вообще от людей. Наступят лапой и размажут как соплю.

— От чего тогда?

— Здесь нет церквей, не ходят по дорогам святые, не заглядывают ангелы. Господь Бог мог бы схлопнуть весь подземный мир щелчком пальцев, но он пока не считает нужным. Поэтому, кстати, большинство колдунов и чудовищ никак не связаны с чертями и демонами. Ты ведь знаешь, что далеко не все колдовство от нечистого?

— Мелкое не от нечистого.

— Не только мелкое. Здесь есть такие существа или даже сущности, которые могут вылезти наверх и разогнать всю тамошнюю чернокнижную братию с их шабашами. Просто ссориться не хотят.

— Еще скажи, они сильнее дьявола и его слуг.

— Не сильнее, конечно. Дьявол мог бы всех передавить по одному. Но в случае вторжения чертей в Подземье, местные побегут креститься.

— Разве у них есть бессмертные души?

— Представь, будут.

— У змеи, которую мы встретили? Или у этой коровы?

У дороги зачем-то стояла соломенная корова. Не паслась, стояла и смотрела на дорогу. Проскакав мимо коровы, Оксана оглянулась посмотреть, как ловко сплетено чучело. Корова плотоядно улыбнулась и оскалила совсем не соломенные зубы.

— Не оглядывайся, — сказал Томаш.

— Почему?

— Здесь так не принято. Подумают, что ты не своя, и съедят.

— Не буду. Что там с душами чудовищ?

— Ничего. Добро воюет со злом, а подземный мир в этой войне