Один лишний шаг – и она свалится в пропасть. Тропинка была каменистой и узкой, шириной не более ярда. По таким ходят маленькими шажочками, но она спешила.

Алиана вспомнила о половой тряпке, которую мачеха «нечаянно» уронила ей под ноги, когда девочка несла два уставленных тарелками подноса. А однажды Рейцо свалил на нее корзину с грязным бельем – тогда пришлось очень быстро переступать ногами, чтобы тяжелая корзина не отшибла ногу.

Она сама не помнила, как оказалась на каменистом уступе, как упала на колени перед малышом. Некогда было его разглядывать, но она успела заметить блеск темной изумрудной чешуи и желтых глаз. Свернувшийся комочком детеныш был с два ее кулака, не больше.

– Я тебя возьму, ладно? – пробормотала Алиана. – В безопасное место.

У этой тварюшки, как ни мала она была ростом, было круглое брюшко, четыре короткие когтистые лапки, и на ощупь она была шершавой и жесткой, как теневая змея. Это не ночной дракон – нет крыльев, да и не слыхала она про ночных драконов величиной с чайную чашку. И смотрел он простодушно и растерянно – грозные хищники так не глядят.

– Чип?

Он ткнулся мордочкой ей в ладонь и тут же взобрался на колени. Вот вам и дикий зверь!

Нельзя было терять ни минуты. Алиана развернулась, сбив в пропасть град мелких камешков, и поспешила обратно, прижимая к груди теплого зверька.

Шаг, другой… Они успеют! Два ночных дракона продолжали бой слева от них, а ограда все ближе. Полпути осталось позади и…

– Нет! Нет! – вскрикнула Алиана.

Большой ночной дракон хлестнул малого лапой, раненый взвыл – и канул в темноту. «Это уже навсегда», – испуганно подумала Алиана.

Малыш у нее на руках извивался и душераздирающе пищал.

До прохода в стене оставалось три шага, когда большой дракон ринулся на них – быстрый, как лесной голубь, но в тысячу раз страшнее. Его шкуру пятнали следы когтей и ожогов – шрамы выигранных сражений.

Ночной дракон вертел головами, пряча глаза от яркого света ограды. Крепко прижав малыша к груди, безмолвно умоляя: «Ни звука!», Алиана помчалась.

Глава 7

Птенчик

Никогда в жизни она так не бегала; легкие чуть не лопались от врывающегося в них ветра. Ночной дракон щелкнул зубами, промахнулся, отхватил кусок скалы. Позади посыпались камни, Алиана вскрикнула, оступившись.

Не может быть, чтобы ее сказка на том и кончилась! Бабушка хотела, чтобы Алиана не сдавалась даже без нее. Нельзя ее подвести.

Не выпуская малыша, она потянулась и другой рукой ухватилась за щит. Кожу обожгло болью, она закричала, но сумела подтянуться наверх. Последние шаги она пролетела стрелой – щит уже дожигал скалу, камни смыкались.

Она нырнула в брешь, но отверстие уже сузилось, и она задела палящие чары левым плечом. Вся сжалась в ожидании боли, но раздумывать было некогда. Короткое шипение, и она уже катится по траве, прижимается к земле, прячась от глаз разъяренного ночного дракона. Чудовище раскачивало головами, заливало щит огнем, но жертвы не видело.

Алиана изо всех сил вжалась лицом в пучок листьев имбиря, вдохнула резкий запах зелени. Никогда она так не радовалась полному рту земли.

Малыш выбрался у нее из-под мышки и тронул лапкой за нос. Девочка медленно села. Пропасть за стеной снова скрылась в темноте. Ночной дракон пропал, улетел искать другую добычу.

Она осмотрела себя. Невиданное чудо – оказалось, все цело. И ожога на левом плече нет. Как же это? Может, магия щита умела отличать жителей Ривеля? Но тогда ее бы и прежде не обжигало. А может…

– Ой! – шепотом вырвалось у нее.

На щеке у малыша алела свежая рана. Ожог наверняка от волшебного щита. Значит, дракончик подставил свою мордочку, чтобы Алиана не обожглась.

Переводя дыхание и утирая пот со лба, она достала из кармана баночку и зачерпнула черной мази из букового дегтя. Ценнейший состав – она иногда продавала такой старателям за целый золотой, хотя бóльшую часть забирала, объявляя своей долей, мачеха. Но этому малышу мазь нужнее, чем человеку. Нельзя, чтобы он мучился.

Алиана поднесла палец к щеке дракончика. Нагнулась поближе – а вдруг у гигантского дракона очень острый слух – и ласково прошептала:

– Я помажу, ладно? Тебе легче станет.

Желтые глаза взглянули на нее, словно осмысливая услышанное. А потом малыш, к ее изумлению, замер, подставив щеку.

Он вздрогнул, когда она бережно наложила прохладную мазь, и пискнул, когда кончик ее пальца коснулся раны.

– Ш-ш-ш, – прошипела, озираясь, Алиана. – Хочешь, я тебе сказку расскажу?

Малыш моргнул, сложил перед собой передние лапки и примостил на них голову, чуть склонив ее набок. Короткое попискивание, на удивление, походило на слова: «Я весь обратился в слух!»

Алиана прочистила горло и зашептала:

– Давным-давно, когда пропасти между Ривелем и Констанцией еще не было… Лежи тихо! Я не могу рассказывать и тянуться за тобой!

«Ладно-ладно».

Тонкий детский голосок прозвучал у нее прямо в голове, и она, выпучив глаза, откинулась в траву. А когда стала озираться, на лужайке оказалось все так же пусто. Даже птицы не шуршали в листве.

Значит, больше некому…

Она повернулась к дракончику, заглянула в круглые желтые глаза. Лапки были сложены по-прежнему, но нетерпеливо подергивались. «Дальше-дальше-дальше рассказывай!»

– Э-э-э… сперва домажу, – решила Алиана, от удивления позабывшая сказку.

Очень скоро половина мази из склянки оказалась на дракончике – часть на ранке, а бóльшая часть по всей мордочке, потому что малышу, видно, понравилось, как жирная мазь холодит шкурку. Малыш извивался, ворочался, встряхивал длинным колючим хвостиком и расправлял длинные черные крылышки.

Крылья! Шипастый хвост. Жесткая шкура… Алиана насупилась.

Сделав вдох, она заговорила звонким, хрустальным голосом, каким бабушка рассказывала самые любимые сказки:

– Давным-давно, когда пропасти между Ривелем и Констанцией еще не было, в небесах летали драконы. Яростней всех были ночные драконы, дикие создания, властвовавшие над остальными, – с гладкой черной шкурой, шипастым хвостом, одним взмахом валившим целое войско, и клыками острее тысячи кинжалов. Говорят, в те далекие времена драконы умели говорить с нами, но это искусство давно утеряно.

Она бросила взгляд на дыру в щите и снова на малыша; он весело катался у нее на коленях, размазывая мазь по себе и по платью.

– Ты… ты птенчик ночного дракона, – прошептала Алиана.

Он в ответ заворковал, блеснув крошечными клычками:

«Конечно! Потому Старшие и сражались из-за меня. Тот, кто возьмет меня под крыло, получит мой гром. Но из них никто не победил. Хорошо, что не победил тот, большой Старший. Он не слишком приятный».

Алиану пронзила паника. Что прикажете делать с ночным драконом? Такого птенчика не принесешь домой. Если ее приемная семья прознает, мачеха с Рейцо отволокут его к королевскому советнику, потребуют награды. За ночных драконов, хоть они и считались легендой, полагался целый лаковый сундук золота. Она заранее представляла, как