У меня всё загорелось внутри от его слов. Глупая... Почему ничто не может остановить меня? Почему никто не войдёт сейчас сюда? Почему на моей свадьбе не произошло ничего, что могло бы помешать нам? Судьба будто специально швыряла меня к Левандовскому и предоставляла все благоприятные условия для наших страстей. Или же я была настолько труслива, что искала себе оправдание таким образом.

– Я сама справлюсь, - ответила я, и попыталась встать. Он промолчал, наблюдая за моими попытками подняться, но никак не вмешивался, а когда это наконец получилось, то голова закружилась, и я опять чуть не грохнулась.

– И сколько же вы выпили? - спросил он, подхватив и придав мне устойчивости.

– Я не помню, - пробормотала я, окончательно уплывая разумом из-за близости Левандовского. Он казался равнодушным ко мне, и я почувствовала себя безнадёжной малолеткой, которая влюбилась во взрослого недоступного мужчину. Влюбилась? Нет... По крайней мере, в этом я уверена. Я не влюблена в него.

– Куда только Милош смотрит?.. Его супруга напилась в хлам, радовала себя в чужом туалете, созерцая другого мужчину, и всё это у него под носом. А если бы сюда вошёл кто-то другой? - вкрадчиво улыбнулся Адам, будто не являлся самым худшим вариантом из всех, кто мог меня застать. Но мог ли кто-то другой так же спокойно отреагировать на это? Если бы сюда вошёл кто-либо из друзей Милоша, то меня бы обсмеяли, и сдали ему с потрохами.

– Я никого не созерцала, - я с трудом покачала головой, понимая насколько глупо сейчас выгляжу. Я дрочила на его полотенце. Звучит странно и паршиво, но как можно было отрицать очевидное?

– Хорошо. Пускай будет так. Я уже привык к вашему бесконечному вранью, - хмыкнул Левандовский, окинув меня загадочным взглядом.

Он закрыл дверь на щеколду, плавно развернул меня к стене так, что я опять наткнулась на этот аромат... Вот только теперь он окутывал меня с двух сторон, и сохранить хоть какие-то остатки разума было невозможно. Адам слегка придвинулся ко мне сзади. Не верилось, что я всё ещё стояла на месте, когда происходило такое... Все его действия были абсолютно плавными, спокойными, в них не было настойчивости или грубости. Левандовский вёл себя непринужденно и буднично, будто поставил меня для примерки какого-то наряда, и опять выровнял мне плечи. Ему так важна правильная осанка? Уже не в первый раз он поправил меня.

Что он сделает? Что я позволю ему сделать? Адам медленно провёл ладонью по моему бедру, двигаясь выше, и приподнимая платье. Его руки были такими приятными, немного прохладными, и я поняла, что не смогу отказаться от того, что может случиться. Уже не отказалась.

– Моя милая лгунья, я всегда чувствовал, что вы непредсказуемы, и рад, что вам удалось так раскрыться именно в моём доме, - одной рукой Адам гладил внутреннюю сторону моего бедра, а другой вёл по животу вверх, к груди. Мне хотелось прижаться к нему спиной, но казалось, что это совсем меня обесчестит. Будто я ещё не опустилась на самое дно морали... – О ком же вы будете думать сейчас, Мика? Кого будете созерцать? Ответьте, - прошептал Левандовский мне на ухо, и оттянул край моих трусиков. Я опять припала лицом к полотенцу, не в силах стоять ровно, и упёрлась руками в стену. – Мика, вам известно, что такое вежливость?

– Да... - мне было неловко говорить с ним, не смотря на происходящее. Алкоголь не смог раскрепостить все мои стороны.

– И тем не менее, вы ведёте себя невежливо. Разве так сложно поддержать разговор с человеком, который предложил вам помощь? Хотя бы из благодарности, - строгим тоном произнёс он, начиная медленно ласкать меня пальцами, отчего я немного выгнулась и закрыла глаза. – Ладно, на первый раз прощаю, тем более, что вам сейчас не до этого... Отлупить бы Милоша за то, что мне приходится выполнять его работу, но ничего, мне приятно ваше доверие, - Адам сказал об этом так, будто мы не делали ничего предосудительного. Будто я просто попросила его помочь мне по дому вместо Милоша.

Эти безответные разговоры Левандовского добавляли странность ощущениям. Я старалась слушать его, пыталась найти в себе силы ответить, но и не отвлекалась от главного... Этот сумбур доводил меня до сумасшествия. Как ужасно... Я совсем наплевала на свою жизнь, и отдалась непонятно каким порывам. Я растеклась по стене, не решаясь подыграть движениям Левандовского, но он и так очень быстро меня разогрел. Страшно было представить, какие муки совести накроют меня завтра, но сейчас меня накрыли другие муки. Я всегда подсознательно переживала относительно грядущей близости с Милошем, опасаясь, что плохие воспоминания от первого опыта не дадут расслабиться, и сама тормозила этот процесс. Я боялась секса с Милошем. Но с Адамом... С ним я умудрялась не думать вообще ни о чём, кроме происходящего между нами и того, что мне хотелось этого вопреки всему. Я чувствовала себя виноватой перед Милошем ещё и поэтому. Двуличная мерзавка... Я не достойна своего мужа.

– О ком вы думаете сейчас, Мика? - продолжил шептать Левандовский, и проник пальцами внутрь, выдавив из меня тихий стон. Второй рукой он сжал мою грудь и притянул ближе к себе. Я не могла ответить, что думала о нём, и не только сейчас. – Отвечайте... Хоть как-то поощрите мои старания.

– Я не думаю...

– Не разочаровывайте меня, милая.

– Вы ведь влюблены в меня... Вас так легко разочаровать? - я с трудом сформулировала такую сложную мысль, неожиданно даже для себя.

– Влюблён? - переспросил Адам, ускорив движение пальцев, и я чуть не рухнула от усиливающегося мления. – Я не мог влюбиться в вас за сутки. Что за вздор? - его мурлыкающий голос с дразнящим тоном, пробрал до костей, и я почувствовала, как меня вот-вот настигнет финиш.

Я замерла в предвкушении, но Левандовский остановился, мастерски угадав момент за секунду до, убрал руки от моих интимных зон, резко дёрнул приподнявшееся платье вниз, и наклонился ко мне, чмокнув за ухом.

– Пани Врона, - прошептал Адам, назвав меня по фамилии мужа, отчего сердце испуганно сжалось, будто я только сейчас вспомнила о существовании Милоша. – Вы замужем, чёрт вас подери, а ведётесь на провокации. Это глупо, необдуманно и совершенно вам не нужно, - процитировал он мои недавние слова. – Прощайте.

Дверь за ним закрылась, а я осталась в этом чёртовом туалете – взбесившаяся, безрассудная, неудовлетворённая девка, сотворившая очередную неисправимую глупость. Я так и не взглянула ему в глаза за всё это время.