— Это копье Гарудо. Ты его убил.

— Убил, — признался я.

— Он был верен Императору, — обвинил Вальдор.

— До меня дошли слухи о событиях на горе Арарат, — возразил я. — И в последнее время я видел очень мало Громовых Воинов. Насколько ценна верность Императору, когда на первый план выходят другие цели?

— Ты говорил с Верховным Лордом Кандавайрой? — спросил Вальдор, и его поза и готовность изменилась. Он готовился снова активировать Копье Аполлона.

Я отрицательно покачал головой.

— Первый Маршал ничего обо мне не знает, но вы правы, она подозревает.

— Я знаю, что прав, — ответил Вальдор.

— Ее люди отслеживают ваши поставки оружия, — сказал я ему.

— Это я тоже знаю.

Другие порой обвиняли Константина Вальдора в высокомерии. Я не могу сказать, что верю, что он действительно способен на эмоции. Но, клянусь всеми звездами, он может произвести впечатление, что он их испытавает.

— Я проник во Дворец на одном из таких кораблей, — продолжал я и получил в ответ легкий кивок головы.

— Действительно. С какой целью?

— Я думал, что это очевидно, — ответил я, слегка раздраженный. — Чтобы оказаться в таком положении, в котором бы я мог, по крайней мере теоретически, угрожать жизни Императора. Чтобы указать на недостатки в системе безопасности Дворца, — я улыбнулся. — Я не верю, что вы способны на предательство, главнокомандующий. Но насколько хорошо ты умеешь предсказывать действия своих врагов?

— Я понял, что твои действия под землей были отвлекающим маневром, — ответил Вальдор. — Я догадался о твоей цели и рассчитал лучшее место для выстрела, когда корабль Императора только подошел к порту. Ты еще не целился, когда я атаковал. Я опередил тебя, пусть ненамного, но этого оказалось вполне достаточно. Твоя проверка провалилась, хотя это не значит, что не стоит усвоить уроки.

— Ты опять смотрел не в ту сторону, — сказал я, отрицательно покачав головой.

Я вытащил из сумки устройство, которое держал в руке, когда приземлялся шаттл Императора и бросил ему. Вальдор поймал его свободной рукой, но больше ничего в его позе не изменилось. Если бы это было отвлекающим маневром, чтобы мне его атаковать, он был бы готов.

— Что это? — спросил он.

— Командное реле для устройства управления, которое я установил на пульте контроля оборонительного орудия, когда проводил фальшивую инспекцию, — ответил я ему. — Оно дает мне контроль над орудийной установкой, углом поворота, поиском целей и стрельбой. Если бы я захотел, то мог бы сбить шаттл Императора еще до того, как он приземлился. Ты бы не успел этого предотвратить.

Шлем Вальдора смотрел на меня несколько долгих секунд. Затем он убрал мой командный ретранслятор и протянул руку.

— Копье Гарудо.

Я бросил его, хотя, по правде говоря, был слегка разочарован. У меня не было иллюзий, что я смог бы сохранить его, не рассердив Вальдора, и это казалось неразумным, учитывая, что у нас обоих, в конечном счете, были одни и те же интересы. Но оружие хорошо мне подходило.

— Завтра мы обсудим те слабости, которые ты нашел и использовал, — произнес Вальдор. — А пока я не советую тебе заводить привычки убивать Избранных Императора.

— Я и не собирался, — заверил его я.

Отец встретил мое открытие с удивлением, Малкадор с интригой и некоторым удовлетворением. А вот у Константина Вальдора первое впечатление обо мне сложилось не лучшее.

Неважно. Я подозревал, что меня не так просто полюбить и это меня нисколько не беспокоило. У меня была своя цель и свой долг. Все остальное второстепенно.

Вальдор, конечно, не сразу понял намек. Потребовалось предательство Амары Астарты и дальнейшие подсказки Малкадору, прежде чем он учредил Кровавые Игры. Все полагали, что это была его идея и как я мог это оспорить? Я был еще неизвестен Империуму. Полагаю, я был доволен, что к моей работе прислушались и внесли улучшения, но я не Вальдор, чтобы работать, не заботясь о том, слышит ли кто-нибудь мое имя. И, заметьте, я не Фулгрим и не Лев, которые оба жаждут признания своего великолепия, и они действительно великолепны. Я не стремлюсь к тому, чтобы меня считали величайшим или даже первым среди равных.

Но соблазн славы мне не чужд. Я не думаю, что он не присущ хоть кому-нибудь из моих братьев. Даже Пертурабо, который, возможно, самый скромный из нас, не лишен тщеславия. Я чувствую, что, возможно, это давит на меня сильнее, чем на моих братьев, потому что я так много сделал для Империума — или мне кажется, что сделал — и никто об этом не знает. В какой-то степени — это моя вина: я предпочел не раскрываться, когда мог. Я хотел увидеть и оценить своих братьев, прежде чем покажусь, чтобы действительно стать тайным мечом, если это понадобится.

Должен признать, Вальдор хорошо справился с восстанием Верховного Лорда Кандавайры. Он почти не нуждался в помощи для составления плана, хотя он был прост: заманить слишком самоуверенного, эмоционального врага и сокрушить его, когда его силы будут чрезмерно растянуты. Я воспользуюсь им снова, если представится такая возможность.

В то время как Вальдор сражался с Примархом Ашотаном, Копье Аполлона против плазменного клинка, я маршировал с самыми первыми космодесантниками, облаченный в ту же самую броню, которая имела обозначение Марк II, и с болтером в руках. Они не были моими сыновьями, но сражаясь с ними бок о бок и видя, как их убийственная мощь полностью подавляет лучшее из того, что могла предложить Терра, я испытывал гордость. Это было их первое испытание, и они прошли его так же успешно, как и я. В тот момент я понял, что нам суждено стать великими.

После того, как восстание было подавлено и предательство Астарты раскрыто, даже после шокирующего заявления отца, что Он думает, что я, возможно, не единственный из моих братьев оставшийся в живых, я слушал записи разговоров Верховного Лорда Кандавайры с Вальдором, когда она безуспешно пыталась заставить его признаться в казни большинства оставшихся Громовых Воинов на горе Арарат. Одна вещь меня зацепила в том разговоре, и я разыскал Вальдора.

— Когда ты говорил с Кандавайрой, ты не лгал, — сказал я ему. — За исключением одной детали.

Вальдор занимался своими доспехами. Он не прекратил своей работы, пока отвечал.

— Какой?

— Ты сказал ей, что новых полководцев не будет, — сказал я. — Но к тому времени ты уже знал обо мне.

Вальдор помедлил, словно бы обдумывая свои слова, но не остановился.

— Я не лгал, — ответил он через несколько долгих секунд. — Я не знаю, кто ты. Но ты точно не полководец.

Я постоянно вспоминаю этот разговор.