Мы с Джордж вернулись в столовую, и Дэн встретил нас вопросом:

– Всё в порядке?

– Да, – ответила я, налепив на лицо улыбку. – Всё нормально.

– Наверное, с парнем поссорилась? – предположил Дэн.

– Нет, с Нэдом всё как обычно – замечательно!

– Ладно, – ответил Дэн и нахмурился. – Но если хочешь выговориться, я всегда к твоим услугам.

Ну да, как будто я стала бы жаловаться ему на Нэда… если было бы на что!

Бесс пристально смотрела на меня, поджав губы. Она понимала: что-то случилось, и Нэд здесь ни при чём. Разумеется, она понимала ещё и то, что вопросы лучше оставить на потом.

– Сядь поешь, Нэнси, – сказала она, пододвигая ко мне тарелку. – Наверное, ты ужасно проголодалась.

После ужина я отправилась погулять по пляжу, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Ночь была ясная, и полная луна отражалась в спокойной воде. Даже не пригодился фонарик, который я захватила с собой. К сожалению, мне было не до любования окрестностями. В голове крутилось слишком много сложных вопросов.

Почему Джейсон так бурно отреагировал на простое предложение помощи? Неужели намеренно держал базу полупустой, чтобы никто не заметил, как он похищает обезьян? Вот только зачем? Все трое учёных, с которыми мы приехали, заверили меня, что ревуны не представляют никакой ценности! И при чём здесь украденные бинокль Стефани и объектив Бада? Куда пропал Эстебан? В этой головоломке не хватало огромного количества деталей, а времени оставалось всего ничего. Мы возвращались в Ривер-Хайтс уже через пять дней.

На обратном пути меня отвлёк странный звук, доносившийся из-за пальм. Я тихонько подошла туда и увидела Парминдер. Она сидела, уронив голову на руки, и плакала.

– Вы в порядке? – спросила я, подходя к ней.

Парминдер вздрогнула и посмотрела на меня.

– О, здравствуй, Нэнси.

– Что случилось? – спросила я, протягивая ей носовой платок. Она высморкалась и ответила:

– Ничего.

– Тогда бы вы не плакали, – возразила я, усаживаясь рядом. – Но если не хотите об этом говорить – ладно, я всё понимаю.

Парминдер слабо улыбнулась и посмотрела на меня. Взгляд у неё был печальный.

– Боюсь, говорить тут особо не о чем.

– Это из-за того, что стало с базой? – предположила я. – Или вы расстроились потому, что обезьяны начали пропадать?

– Конечно, после стольких лет прекрасных результатов нынешнее исследование сильно меня расстраивает, – признала Парминдер. – Но дело не только в этом. Я плачу из-за Эстебана, эколога, который здесь работал. Ты ведь не знаешь всей истории.

– То есть?

– Мы влюблены… по крайней мере, я его люблю! Мы сошлись ещё пять лет назад, во время такой же экспедиции…

– О нет, – прошептала я с сочувствием.

– …и до сих пор были вместе, но встречались только во время летнего и зимнего отпуска.

– Это так тяжело!

Парминдер печально кивнула.

– Да, конечно, поэтому я и предложила Эстебану переехать ко мне в Ривер-Хайтс. Даже нашла для него работу в университете. Он сомневался, и это совершенно естественно – ведь здесь его родина. Поэтому я дала ему время подумать. Он как раз обещал сообщить о своём решении на этой неделе.

Я покачала головой и закончила за неё:

– А вместо этого исчез.

– Сложно поверить, что Эстебан мог так поступить, – сказала Парминдер, смахивая слёзы. – Не уверена, что это значит. Он хочет остаться в Коста-Рике, но не решается сказать об этом мне в лицо? Или с ним что-то случилось? Я не знаю, сердиться мне на него или переживать!

Я задумалась.

– Знаете, если Эстебан правда хороший человек, он не исчез бы вот так вот, ничего не сказав. Здесь явно всё не так просто.

– Думаешь? – спросила Парминдер, вытирая глаза.

– Да. Точно.

Она слабо улыбнулась.

– Спасибо тебе за поддержку, Нэнси, и за возможность выговориться. Пожалуй, пойду закончу работу, пока сон меня не сморил.

Она помахала мне на прощание и пошла к лагерю, освещая себе путь фонарём.

В палатку я вернулась твёрдо уверенная в том, что тайну надо раскрыть немедленно. И у меня уже созрел план.

– Ну что, девчонки, готовы разобраться в этой путанице? – спросила я прямо с порога.

– Конечно! – ответила Бесс, отрываясь от романа, который читала при свете фонарика. – У меня сердце разрывается при одной мысли о бедных пропавших обезьянах!

– Да, только настоящий злодей мог додуматься похищать наших мохнатых сородичей, – согласилась Джордж. – Так ты придумала, как раскрыть тайну, Нэнси?

Я уперла руки в бока и широко улыбнулась.

– Дождевой лес с утра до вечера прочёсывают четыре группы учёных и волонтёров, правильно? Значит, преступник работает под прикрытием ночи. Логично?

– Мы выходим только в половину девятого, а возвращаемся в пять, – напомнила Бесс. – Времени им остаётся достаточно.

– Я бы так не сказала, – возразила я. – Закат в шесть, и фонарей там нет. Значит, наш подозреваемый выходит на охоту с утра. То есть нам надо отправиться в лес до рассвета, чтобы прийти ещё раньше!

– Думаешь, мы поймаем виновного? – спросила Джордж.

– Пока не уверена, – честно ответила я. – Но надо попытаться.