- Придется, малышка.

- Ты позвонишь мне?

- Конечно. Побудь у телефона, хорошо?

Снаружи манхэттенская ночь была бледно-коричневой на улицах и золотой в туманном небе. Мы взяли такси до 14-й улицы, и я усадил Фила в бар, а сам отправился на встречу с его женой. В баре был бильярд, чтобы он не слишком напился.

Они жили в полуподвальной квартире. Я постучал в дверь, и Кэти открыла.

- Фила здесь нет, - сказала она.

- Я знаю. Я только что ушел от него.

- Ох.

- Я пришел повидаться с тобой.

- Со мной?

- Ты меня впустишь?

- Ну, да... Конечно.

- Надеюсь, ты не слишком занята. Я тебе не помешал?

- О, нет. Просто... Ну, послушай, Струп. Ты ведь слышал о нас с Филом?

- Фил мне сказал.

- Конечно, сказал. А ты ведь друг Фила, ты его лучший друг, и я...

- Больше нет, черт возьми.

- Что значит "больше нет"?

- Я ему не лучший друг, вот что. Сукин сын только что увел у меня женщину, которую я люблю. Никогда бы не поверил, что он может так поступить со мной. Она лучшая женщина, которую я когда-либо встречал. По имени Хелен. Иногда она носит шейный бандаж. Ублюдок просто взял ее прямо у меня на глазах, прямо на полу ее квартиры.

Она вздохнула.

- Итак, теперь ты знаешь, с кем я жила, Струп.

- Знаю. Теперь знаю. Ты хорошая женщина, Кэти. Я удивлен, что ты терпела его так долго.

- Это было нелегко.

- О, черт, я уверен, что это было нелегко.

- Мне очень жаль, Струп. Действительно.

И тогда я ее поимел. Мне нужно было только дать волю слезам. Мне всегда было легко плакать. Нужно было только вспомнить, как я разбил тот большой старый красивый "Бьюик" 56-го года выпуска ради денег по страховке. И я заплакал. Она смотрела на меня некоторое время.

- Тебе что-нибудь принести, Струп? - oна была очень нежной. - Я могу что-нибудь сделать?

- Нет, ничего, - ответил я. Я подождал немного, позволил слезам накопиться, а затем снова выпустил их. - Ну да, Кэти, - сказал я, - наверное, есть что-то такое...

Вот так я и выебал жену Фила.

Не то чтобы это помогло. Фил все-таки уехал на побережье, точнее, в Сан-Диего, в эту уродливую просмоленную яму с шоссе, моряками и дрянным чили. Мы с Кэти очень хорошо поладили в тот вечер и до сих пор ладим. Каждый вторник. По средам я хожу к Хелен, по вторникам - к Кэти, а остальные вечера недели делаю, что могу и с кем могу в перерывах между схватками с женой. Ах да, я женат, как и Фил. Хотя жена, в общем-то, не имеет большого значения. Вот только я не так свободен, как мог бы быть.

Возможно, вам будет интересно узнать о Хелен. Однажды она позвонила мне в офис. Это было до того, как Фил уехал, он все еще был в городе. Это было отвратительное утро. Все хотели поцеловать его в задницу, и хотели этого сейчас. Вот такое утро. Я корпел, ругаясь и целуя задницы. Около двух часов она позвонила мне.

- Откуда, черт возьми, у тебя этот номер? - спросил я.

- Мне его дал Фил.

Он был очень зол зa мое поведение с Кэти. Он больше не разговаривал со мной.

Я решил, что он натравил на меня Хелен, чтобы поквитаться.

- Ты не возражаешь? - спросила она.

- Чертовски возражаю. Если ты еще раз позвонишь мне на работу, я надеру тебе задницу, слышишь?

- Дашь мне свой домашний номер?

- Нет.

- Не дашь?

- Нет.

- Ты больше не хочешь меня видеть?

- Нет.

- А я хочу тебя видеть.

- Конечно, хочешь.

- Я серьезно.

Я немного подумал.

- Хорошо. В пятницу вечером, в девять часов, в твоей квартире.

- Замечательно.

- И, Хелен...

- Да?

- Я приду, чтобы выебать тебя, понятно? Если я не выебу тебя в течение получаса, то мы больше не увидимся. Я не собираюсь тратить на тебя время.

Ее голос был очень тихим.

- Ладно, Струп. Я понимаю.

Она повесила трубку, и тот вечер пятницы стал одним из лучших в моей жизни. Мы ебались повсюду. В раковине, затем на ковре. Потом она встала раком, держась за пожарную лестницу. Я кончил ей в задницу, в подмышки и между пальцев ног. Я устроил ей такую тренировку, которую она никогда не забудет, и только в конце вечера, когда я выходил за дверь, я услышал о Филе.

- Знаешь, он уехал, - сказала она.

- Кто?

- Фил.

- Фил? Уехал?

- Ага. Я видела его позавчера вечером. Он уехал вчера. Но он оставил тебе записку.

- Записку? Что там написано?

Она протянула мне конверт. Я открыл его. Записка действительно была от Фила. Я задумался. Какой милый парень, какой простак. Потом я прочитал ее.

ПОШЕЛ К ЧЕРТУ, - гласила записка. - РАНЬШЕ Я ДУМАЛ, ЧТО ТЫ МОЙ ЗАКАДЫЧНЫЙ ДРУГ. ТЕПЕРЬ ТЫ ПРОСТО ЕЩЕ ОДИН КОРОЛЬ ОБМАНА.

А кто нет?

Исчезнувший ныне бар "Красавицы ада" был замечательным старым баром в Вест-Виллидже для писателей и рабочих, где выпивка была дешевой, а живые выступления устраивались всякий раз, когда кто-нибудь собирался вместе. Я помню, как легендарный исполнитель рок-н-ролла Лестер Бэнгс провел там несколько концертов, его футболка выглядела так, словно он засунул