У дома — тишина и спокойствие, как и на пройденном участке улицы. Кое-где в щелках между портьерами пробивается свет. Словно ничего и не стряслось, если не считать, что хозяйка в госпитале, а муж не имеет об этом ни малейшего понятия.

Я двинулся дальше.

Жилище лорда Харви напоминало дома Альбертов и Бэкфордов, разве что на Грейсон-сквер за оградами имелись ухоженные лужайки и садовые деревья. Некоторую разницу я обнаружил, ступив в холл. Ковры под ногами казались толще, люстра светила ярче, а мудрость и достоинство предков словно придавали дополнительный вес золоченым рамам висящих на стенах портретов мужчин рода Харви. Белинда немедленно заявила бы, что в таких мелочах и состоит неуловимое отличие старинной аристократии от скороспелых богатеев.

Мне сообщили, что семейство еще изволит завтракать, однако леди Эдит вскорости спустится. Меня проводили в гостиную, и через некоторое время в комнату вошла девушка в сопровождении тетки — леди Харви, темноволосой женщины лет тридцати пяти. Я сразу отметил кислое выражение лица компаньонки, очки на золотой цепочке и костлявые пальцы без единого кольца.

Леди Эдит напомнила мне добродушного щенка. Пухленькая, рыжеватая, с огромными карими глазами, покрасневшими и опухшими от пролитых слез. Скомканный платочек — непременный атрибут любой душещипательной пьесы — свидетельствовал о глубоком горе. Впрочем, в неподдельности страданий девушки усомниться было невозможно. Леди Харви указала на кресла, и мы сели. Обе женщины с любопытством рассмотрели мое исцарапанное лицо, но от комментариев благовоспитанно воздержались.

— Полагаю, вы слышали о несчастье с мисс Альберт? — начал я.

Леди Эдит кивнула, смахнув слезу.

— Нам сообщили вчера вечером.

— Насколько я понимаю, вы дружили.

— Роуз была моей ближайшей подругой, — всхлипнув, подтвердила девушка. — Настоящей подругой…

— Дорогая, тебе следует держать себя в руках. Твоя истерика инспектору ничем не поможет.

Леди Харви повернулась ко мне. Слез в ее глазах я не углядел — лишь проблеск жадного интереса, слегка замаскированного притворным сочувствием.

— Что случилось с бедной мисс Альберт? Нам говорили, что она погибла страшной смертью. Это был несчастный случай? — заговорила она.

— Пока нам известно немного, — сухо сказал я. — Однако мы уверены, что несчастным случаем здесь и не пахнет.

Явно неудовлетворенная моим ответом, леди Харви откинулась в кресле, а в глазах ее племянницы мелькнул страх.

— Преступник истязал ее перед смертью? — подала голос леди Эдит.

Наверняка девушка горячо любила подругу, поэтому, как частенько бывало, мне пришлось пойти на сделку с совестью:

— Мы так не считаем.

В глазах леди Эдит вспыхнул огонек облегчения.

— Не могу себе представить, что кто-то хотел причинить ей вред…

Леди Харви саркастически хмыкнула, и племянница резко повернулась в ее сторону.

— Тетя Луиза! Я знаю, что ты не любила Роуз, но ведь ее больше нет, и не надо фыркать при каждом моем слове! Это жестоко! Думай что хочешь, но Роуз была моей подругой, и я… я желаю поговорить с инспектором наедине.

Я удивленно воззрился на девушку. Вот тебе и щенок…

— Ты не можешь сообщить инспектору ничего такого, что… — начала тетка, гневно выпрямившись в кресле, и мне пришлось вмешаться:

— Я действительно предпочел бы разговор с глазу на глаз. Чем более будут отличаться ваши рассказы, тем в данном случае лучше. Сможем ли мы встретиться с вами чуть позже, леди Харви?

Господи, ну и мина… Хорошо, что здесь нет молока — скисло бы немедля.

Обиженная леди Харви соблаговолила выйти из гостиной, с преувеличенной тщательностью прикрыв за собой дверь. Леди Эдит, между тем, набрала в моих глазах несколько очков. Повернувшись к ней, я продолжил:

— Мне действительно очень жаль мисс Альберт.

Девушка обмякла в кресле, словно воля, которую она выказала лишь минутой ранее, полностью иссякла.

— Ох, инспектор… — произнесла она с задрожавшим подбородком. — Случалось ли вам терять близкого друга, человека, которому вы полностью доверяли?

Я на миг задохнулся. Стоило бы ответить утвердительно лишь из сочувствия, да я сам был не старше леди Эдит, когда смерть отняла у меня верного товарища — Пэта Дойла.

— Случалось.

— Это очень странно, согласны? — Ее глаза вновь наполнились слезами. — Мы с Роуз делились решительно всем. Вот сижу и думаю — насколько же легче мне станет, если рассказать обо всем Роуз, и тут же вспоминаю: ее больше нет… — И, шепотом: — Должно быть, вам кажется, что я схожу с ума…

— Ничуть, — заверил я леди Эдит. — Вам требуется время, чтобы прийти в себя.

— Что с ней произошло? — спросила она, благодарно кивнув в ответ. — Прошу вас, инспектор… У меня в голове такие картины — одна страшнее другой.

Глянув в нежные карие глаза, я понял, что всего рассказывать не следует.

— На нее напали и перетащили в маленькую лодку. Мы предполагаем, что суденышко дрейфовало вниз по течению и в итоге вчера утром застряло на отмели.

— Утащили в лодку? Среди ночи? — в ужасе воскликнула девушка. — Ведь был жуткий холод! Или она… она уже…

Я поспешил направить разговор в иное русло.

— Пока нельзя сказать наверняка. Мисс Альберт была одета в синее парчовое платье с жемчужинками и…

— Да-да, — с готовностью перебила меня леди Эдит. — В этом наряде она и танцевала на балу.

Я вытащил записную книжку. Слава богу, что девушку удалось так легко отвлечь. Тем не менее, начнем с несложных вопросов.

— Много ли было народу на вечере? Вы пригласили всех друзей и знакомых?

— Ну конечно не всех, — с видимым облегчением ответила собеседница. — Но человек двести пришло. Мы устроили ужин, а после — бал. Джентльмены, не желающие танцевать, играли в карты в курительной комнате.

— С кем вы танцевали?

— Это так важно? — распахнула глаза девушка.

— Не исключено. Все, что вы вспомните о том вечере, может иметь значение.

— Ну, я танцевала с лордом Блэнфордом и мистером Уоллисом, — начала леди Эдит, — и… И с Джеймсом Брэйденом.

Ее щеки предательски порозовели.

— Должно быть, он близкий друг вашей семьи? — невинно осведомился я.

— Джеймс — мой поклонник. Роуз очень хорошо к нему относилась.

— Наверное, мисс Альберт тоже танцевала весь вечер?

— Конечно! Она — одна из самых красивых девушек на каждом балу, — без тени зависти подтвердила леди Эдит.

— Кто приглашал ее на танец?

— Всех и не припомню, — слегка растерялась девушка. — Хотя наверху должна быть ее бальная карточка.

Мое сердце забилось — я рассчитывал на этот предмет осмотреть комнату, в которой останавливалась Роуз, однако леди Эдит предупредила мое желание.

— Буду признателен, если кто-нибудь ее принесет.

Девушка дернула за бархатный шнур, висящий на стене подле камина, и через несколько секунд в комнате появилась служанка, которую и отправили в комнату