как будто меня по спинке гладит.

— Да, я на выставке была в Китае, там учили, — смущаюсь, словно меня чему-то плохому научили.

— Вот, может тебе магазин чая открыть? — вдруг выпаливает Вера.

— Аааааааа, — смотрю на нее, это она сейчас к чему сказала.

— Я к тебе по делам приехал, — говорит Богдан, прерывая Веру. — Надо обсудить тактику, если вдруг объявятся наследники твоего мужа. Кстати, надо заодно по нотариальным конторам запрос послать, не было ли завещания.

— Господи, мне только не хватало еще встреч с любовницами моего мужа и его детьми.

— Не могло быть у него детей, — с уверенностью в голосе говорит Вера.

— Почему вы так считает, Вера? — удивляется Богдан.

— Есть заключение от андролога, там настолько тяжелый анамнез, что детей в принципе не может быть, вероятность ноль целых, ноль тысячных, — Вера постукивает пальцем по столу, менторский тон преподавателя вуза.

— Тогда будет проще, просто всех пошлем на ДНК тест, кстати, у тебя не осталось что-то из вещей мужа, — теперь Богдан обращается ко мне. — Может зубная щетка, бритва, расческа?

— Д-да, — и я вспоминаю, что хотела выбросить все его вещи, сгребла их в кучу и сложила в полиэтиленовый пакет.

Бегу наверх. Точно! Под раковиной нахожу расческу, бритву и флакон с гелям для бритья. Хотела уже было забрать пакет и отнести Богдану, но что-то меня напрягло. Осторожно беру пакет в руки. И чуть не падаю в обморок.

Бритва мокрая! Вчера она была сухой, когда я клала ее в пакет.

Не знаю почему, но вдруг вспоминаю нашу со Стасом молодость, когда мы друг другу оставляли записки на стекле. Это были милые сердечки или сердца пронзенные стрелой, слова любви и цветочки. И я дохнула на зеркало в ванной. Оно запотело, и на его поверхности выступила надпись «Гори в аду, тварь!».

На мой крик прибежал Богдан и Вера.

— Что, что случилось, тебя кто-то обидел? — спрашивали они наперебой, а я только указала пальцем на стекло. На нем блекла надпись.

— Тебя просто кто-то очень хочет запугать, — уверенно говорит Вера. — Ничего не бойся. Это просто игры разума.

— Василиса, давайте я оставлю охрану, на всякий случай.

— Нет, не надо, ко мне Вера переедет, — блею я, а из зеркала на меня смотрит смертельно бледная женщина с синевой под глазами.

— Хорошо, Василиса, я пока в городе, звоните мне, если что, — Богдан уезжает, забирая злосчастный пакет.

А мы с Веркой стоим и смотрим вслед его машине.

— Так, красавица, дуй в салон и парикмахерскую наводить марафет, — вдруг говорит Верка.

— Зачем?

— Господи, Васька, ну что ты ведешь себя, как непонятливая овца. Смотри, какой мужик, быстро приводи себя в чувства и вперед на покорение вершин!

— Ты хотела сказать его члена.

— Да какая разница, Вася, у тебя яйцеклеток осталось на раз и два, тебе надо беременеть быстрее, нужен хороший производитель. А тут такой генофонд мимо ходит, даже у меня течка началась. Ох, сейчас бы к Володьке под бок!

И мы с Веркой ржем.

Но не проходит и получаса, как на парковку к моему коттеджу подъезжает красный автомобиль Наты. Вера делает кислое лицо и сквозь зубы шепчет, куда Нату надо послать.

Не хочу ругаться.

Наташа врывается в мой дом, как к себе.

— Васька, правда, что Стаса убили.

— И тебе здравствуйте. Да, вчера.

— Ты чего такая спокойная, у тебя мужа убили, — таращит глаза на меня подруга.

— А мне надо переживать? — удивляюсь я.

— Надо! Хоть бы для вида сделала мину кислую, — брызжет слюной бывшая подруга.

— Ты сама не очень-то в трауре по бывшему любовнику, — я окидываю взглядом Наталью, а та разодета в пух и прах, в бриллиантах с утра, макияж — боевая раскраска индейцев южной Америки.

— Я вот по какому поводу приехала, — начинает разговор Наталья, и я уже понимаю, о чем сейчас пойдет речь. — Мой сын — это сын твоего мужа, поэтому ты должна учесть его долю в разделе имущества.

— Это номер один! — обращаюсь я к Вере, а у той глаза вот-вот на пол выпадут, она даже слюной подавилась.

— Пошла вон, потаскуха! — вдруг орет на Нату Вера. — Пошла вон!

— Вер! Вер! Успокойся, — встаю между своими подругами.

— Нет, ты посмотри на нее, сосет, значит, у половины города, ноги задирает, *изду подставляя, а тут честная давалка за наследством приперлась, — орет Вера.

— Я тебе не проститутка, — орет в ответочку Ната.

— А кто ты? То гонорею подцепишь, то хламидиоз, не ходи больше ко мне, лечить тебя не буду, — изрыгает из себя Вера, а у меня глаза круглыми стали от таких подробностей. — Да тебе дырки уже ушивать надо, через тебя кто только не прошёл.

— Ты разглашаешь конфиденциальную информацию, — вспыхивает, как мак, Наталья.

— Господи, ты о чем? Кроме нас троих тут никого нет! Конфиденциальную бы я разгласила, если бы рассказала о твоих партнерах, с кем ты там по отелям ездила, где всю эту дрянь нацепляла.

Я уже не знаю, как угомонить Веру и выгнать Нату.

— Значит, так! Вера угомонись! Наталья, наследство твой сын может получить, если в результате теста ДНК будет доказано, что твой сын рожден от Стаса, при отрицательном результате, иди на*й…

— Какой тест ДНК, он же умер, Стас? — делает круглые глаза Наталья.

— Какая разница, его ДНК есть в базе, тест ему делали, все сохранилось, — уже вру я. — Так что только при предоставлении доказательств, что он действительно является его сыном.

Ната сразу как-то сдулась, ее кожа покрылась красными пятнами, она нервно дернула плечиком.

— И как ты собралась делать тест ДНК, мой сын проживает в Англии, я его сюда не повезу, — она нервно перебирает ручки сумочки.

— Речь идет об очень большом наследстве, так что поверь, изыщу деньги на проведение теста ДНК в Англии, — я настроено воинственно.

— Ну и подумаешь, — Ната разворачивается и, окинув нас презрительным взглядом, уходит.

— Поверь мне на слово, ее сын не от Стаса, — Верка стоит красная, взвинченная, по-моему, она расстроена, что я не дала ей оттаскать Натку за волосы.

— И я так думаю, Вера. И это только первая ласточка, сейчас стервятницы налетят, как воронье на падаль.

И тут звонит мой телефон. На экране высвечивается незнакомый мне номер. Я обычно не отвечаю на такие звонки, но уж очень у меня жизнь стала не предсказуемой.

— Здравствуйте Василиса Александровна! — здоровается со мной незнакомый мужской голос. — Это из полиции вас беспокоят. Следователь Савельев.

— Здравствуйте, — сухо отвечаю следователю.

— Тут такое дело…Вы только не подумаете чего…мы сами в шоке, — бормочет следователь.

— Что случилось? — все также сухо