— Окли, остановись.

Он наклонился и поцеловал меня в челюсть, и я закрыла глаза, так как мой пульс участился.

— Я скучаю по твоим поцелуям. Скучаю по твоим прикосновениям. — Окли зацепился пальцем за полотенце, и я задохнулась, когда оно упало на пол, растекаясь вокруг моих ног. — Я скучаю по тому, чтобы быть внутри тебя, Светлячок.

— Что ты делаешь? — Мой голос был слабым шепотом, в голове царил беспорядок, его знакомый аромат диких специй и черного перца душил меня.

— Я хочу вернуть тебя, Сиенна. — Нежные кончики пальцев коснулись моего бедра. — Ты и я, мы вместе — золото. Скажи мне, что ты, блядь, видишь это.

Мое сердце бешено колотилось. Мурашки пробежали по позвоночнику, когда его прикосновение двинулось вверх по внутренней стороне бедра. Было бы так легко быть с ним. Он знал мое тело так же хорошо, как я его. Бесчисленные ночи были проведены в этой комнате с ним между моих ног, его тело вколачивалось в мое, пока мы оба не кончали.

Он посмотрел вниз между нами, втягивая воздух сквозь зубы, когда его взгляд пробежался по моему обнаженному телу.

— Боже, ты прекрасна. Ты не представляешь, как я скучаю по твоему телу, по тому, как твоя киска обхватывает мой член. Блядь.

Меня даже не беспокоило, что я была обнажена перед ним, его теплое дыхание скользило по моим ключицам, а его глаза обшаривали каждый дюйм моего тела. Я не возражала против того, что он был так близко, что его твердый член упирался в джинсы. Но даже несмотря на то, что между нами было притяжение, я осознавала, что это было.

Знакомо.

Безопасно.

Предсказуемо.

Я также узнала, каким он не был.

Захватывающим.

Возбуждающим.

Плотским.

Его пальцы были в дюйме от моей киски, когда я схватила его за руку, останавливая его.

— Ты прав. Нам хорошо вместе. Но это не значит, что мы подходим друг другу. — Я рывком отдернула его руку от своего бедра. — Пожалуйста, уходи.

Он уставился на меня, прикусив нижнюю губу.

— Сейчас же.

— Хорошо. — Он поднял руки, как бы сдаваясь, и сделал несколько шагов назад. — Но эти слухи, в которые ты решила поверить, все ложь. Скоро ты увидишь правду, и я верну тебя.

— Все, что я вижу, когда смотрю на тебя, это Бет на коленях в твоей спальне, отсасывающую тебе, пока я сижу за чертовым обеденным столом с твоими родителями. — Я схватила полотенце и прикрылась от его голодных глаз, пылающих похотью. — Она хотела тебя с того самого дня, когда ты пригласил меня на свидание. Теперь она может заполучить тебя, мне все равно.

— Блядь! — Он ударил кулаком по стене, и я вскрикнула, глядя, как тот зарычал — его глаза были дикими, а выражение лица жестким. — Ты моя, Светлячок. Ты слышишь меня? Моя.

— Убирайся.

Он вытер рот тыльной стороной ладони, темные пряди волос упали ему на лоб.

— Мы не закончили. Ни в коем случае.

Гневные шаги гулко разносились по комнате, пока он топал к выходу. Как только он захлопнул за собой дверь, я прислонилась спиной к стене, учащенно дыша, а мое сердце бешено колотилось. Волны облегчения прокатились по моим плечам, и я поблагодарила Бога за то, что у меня хватило сил не сдаться. Не поддаться знакомому ощущению между нами. Экстаз был бы недолгим, и после него я чувствовала бы себя дерьмом, ненавидя себя.

Положив руку на лоб, я выпрямилась и, прежде чем сбросить полотенце, посмотрела на себя в зеркало. Мое обнаженное тело блестело после душа, кудри были мокрыми и беспорядочными. Когда я думала о сексе с Окли, мои внутренности не сжимались. Мое тело не болело по нему. Но при мысли о Ное — Иисус — моя киска пульсировала, посылая чувственные покалывания и дрожь по бедрам.

Я закусила губу, все еще глядя на свое отражение, думая о Ное, его широких плечах, сильных руках и губах, способных уничтожить любую женщину. Затем, закрыв глаза, провела рукой по шее, представляя, что это он — его прикосновение, его тепло, кончики его пальцев. По моей коже побежали мурашки, желание затопило меня.

Будет ли его прикосновение мягким, нежным? Или будет больно и обжигающе? Надеюсь, что будет больно.

Будет ли он поклоняться моему телу или использовать его? Повредит ли его. Сломает ли его.

Боже.

Я наклонила голову в сторону, когда опустила руку ниже, обхватив мою грудь — представляя, что это он и что его прикосновение было жестоким, собственническим, заставляя меня сильно ущипнуть себя за сосок.

«Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?»

«Ты хочешь, чтобы я заставил тебя встать на четвереньки, схватил за волосы и погрузился так глубоко в твою мокрую пизду, что будет больно? Трахать тебя до тех пор, пока твои глаза не заслезятся, а тело не сломится?»

Одним долгим, неторопливым движением вниз по животу пальцами потянулась между ног, мгновенно найдя мой клитор.

— Блядь, — прохрипела я, видя лицо Ноя, пока обводила чувствительный узелок, раздвигая ноги. Неужели он будет мучить меня, касаясь каждого дюйма моего тела, посасывая мои соски, поглаживая языком мои чувствительные складочки?

«Трогаешь себя? Я хочу посмотреть, как ты доставляешь себе удовольствие».

«Раскрой ноги пошире и дай мне увидеть эту плачущую киску».

«Я хочу видеть, как дрожат твои ноги, и выгибается спина».

«Поласкай себя пальцами».

Я потянулась глубже между ног, ввела палец в свою киску, мои бедра начали выгибаться. И чувствовала, как нарастает, как кульминация медленно становится сильнее, как напрягается каждый мускул.

«Вот так, детка. Оседлай свой палец. Пусть твоя киска пропитает твою ладонь».

Мои глаза закрылись, и я не могла перестать думать о нем. Не сейчас, когда напряжение в моем теле было готово сорваться. Я вынула палец из своей мокрой киски, легко скользя им по клитору, распространяя свое возбуждение.

«Я чувствую твой запах. Твоя киска. Это эйфория».

«Ты готова ко мне, Сиенна? Готова почувствовать, каково это — быть жестко оттраханной мужчиной?»

«Мой член невероятно тверд для тебя, и он, блядь, уничтожит эту сладкую пизду».

— Ной, — хныкала я, мои бедра выгибались, а палец все быстрее кружил по моему расцветающему клитору. Боже, я была так близка. Так чертовски близко.

«Как только мой член окажется в тебе, ты будешь моей. Только моей».

«А теперь наклонись, блядь, так, чтобы я мог разрушить твою киску и наполнить ее спермой».

Наслаждение вырвалось наружу, и блядские звезды