Шрифт:
Закладка:
— Эх, никому эти гибберлинги не интересны, — сокрушался орк. — Сдать их, что ли, нашим, в орочьем квартале — пусть потешатся? Думал я, что гибберлинги здесь, в Незебграде, в новинку будут, народ на них глазеть валом повалит. Фигушки! Демона бы изловить — вот тут был бы навар! Вот что мне теперь с ними делать?
— Тапки сшей, — пожал плечами Орел. Я так и не понял, серьезно он это говорил, или шутил.
— Какие-то они худые совсем, — сказал я, присев перед гибберлингами на корточки.
— Так не жрут ничего. Того и гляди, помрут скоро. Чего я им только не предлагал: и крыс, и пауков. Носы свои только воротят.
— Воронами попробуй покормить, — не растерялся Орел, и пихнул незадачливому дрессировщику двух трофейных птиц.
— А что? — с интересом протянул орк. — Я с голодухи и не на такое способен. Того и гляди, лапы откинут мои питомцы. Разорюсь! Эй… убогие… вот и мясцо…
— Так ты зачем сырое им пихаешь? — сказал я. — Они же не дикие.
— Пожарить что ли? Хм, странно: гоблины же едят, и ничего. Может, и впрямь приготовить надо… Хоть бы инструкцию какую написали, как с ними обходиться!
На Старой Площади было интересно. Мы потолкались среди людей, разглядывая витрины магазинов и киосков; пообсуждали, какие ездовые животные самые лучшие (победил дрейк с роскошным, золотистым оперением, от которого мы долго не могли оторвать глаз); оценили вкус столичного кваса, которой особенно удачно пошел в такой жаркий день; и еле отвязались от предсказательницы, все пытавшейся погадать нам на каких-то картах судьбы, однако ничего, кроме того, что будущее наше очень туманно, так и не сказавшей.
Но самое главное, что привлекало наше внимание больше всего, это «Око Мира» — центр Незебграда, сердце Империи и обитель ее Главы. Феноменальное по размерам здание, со своим укладом жизни, со своими правилами и законами внутри. Город в городе. Его было видно из любого района, на любой улице, но попасть туда без пропуска мы, к сожалению, не могли.
— А ну стоять!
Мы так и подпрыгнули на месте. Одноглазый орк, голый по пояс, в кожаных штанах и высоких берцах, поигрывал дубинкой так демонстративно, что у меня моментально возникло желание выбить ему второй глаз.
— Вы в курсах, что с экологией в районе беда? Поэтому воздух платный! Вдох — один золотой, выдох — десять. Но так уж и быть, только сегодня и только для вас — есть абонемент. Месячный. Советую как можно скорее отстегнуть «Черной Гиене» золотишко. А то заготовки-то пообломаем.
Лук в руках у Кузьмы материализовался совершенно незаметно. Он чуть отступил и уже тянулся за стрелой.
— А ты берега не попутал? — спросил я, крепче сжав рукоятку меча.
Уж с этим увальнем я справлюсь за несколько секунд, не прилагая больших усилий. Но орк, видимо, понимал, что в одиночку не справится, и в драку не лез, хотя и был отчего-то уверен в своей правоте и безнаказанности.
— Меня просили вам обоим горячий привет передать, — продолжил орк. — Не надо было дорогу нашим ребятам переходить. Вас уже внесли в наш списочек и пристально наблюдают, так что советую не тянуть с оплатой, иначе узнаете, что бывает с теми, кто не уважает «Черную Гиену»! И за того доходягу, студента недоделанного, тоже вы заплатите. Компенсация, гы.
Сказав это, он спокойно повернулся к нам спиной и пошел прочь. Орел схватил стрелу и натянул тетиву, целя в орка, но в этот момент сзади нас раздалось испуганное «Не надо!».
Мы обернулись. Худой попрошайка в лохмотьях, чей пол и возраст было трудно определить из-за слоя грязи на лице и руках, смотрел на нас из-под капюшона большими глазами.
— Это же «Черная Гиена». Лучше подайте на пропитание и лечение бывшему работяге, Незеба ради! От зари до зари не отходил от станка. На производстве пострадал! Все отдал родной Империи! Подайте, не проходите мимо!
Мы подошли к оборванцу с твердым намереньем выяснить, наконец, что это за гиена такая, и почему это она имеет наглость что-то от нас требовать. Я задрал подбородок попрошайки кончиком меча и рявкнул:
— Рассказывай. Кто это и что им надо?
— Бандиты… Это они меня покалечили… Я отказался покупать абонемент, и видите, что они со мной сделали… Сижу теперь и милостыню выпрашиваю. На лечение. Ах, если бы на лечение… «Черная Гиена» забирает все! Это банда, которая контролирует здешний район. Будет лучше, если вы им заплатите. Тогда сможете свободно ходить по всему городу, и никто вас не тронет. Даже в других районах, где хозяйничают свои банды. Вот такая вот у нас тут столичная жизнь…
Мы с Кузьмой переглянулись.
— А главный у них некто Сутулый? — спросил Орел.
Попрошайка втянул голову в плечи и дико заозирался, будто боялся, что Сутулый стоит у него за спиной.
— Тише, тише, что вы… Не надо о нем так громко…
— Значит так, — я схватил его за шкирку и приподнял, — тебе как звать?
— Паша… Немощин я… только не бейте…
— Так вот, Паша Немощин, раз ты местный и все тут знаешь, пригласи-ка нас с другом к себе в гости. Поболтаем о том, о сем… Про особенности столичной жизни еще нам расскажешь…
Немощин скулил и жаловался безостановочно, но дорогу до дома показывал исправно, вероятно то, что я подталкивал его в спину мечом, делало его таким уступчивым. Жил он один в каком-то полуподвале, обставленном принесенным со свалки хламом, но я вполне мог обойтись без изысков, мне случалось жить в полевых условиях. Орел по-хозяйски развалился на скрипучем, побитым молью диване, положив под голову свой рюкзак, и сказал:
— Ну, а теперь в подробностях. С чувством, с толком, с расстановкой…
— Да что рассказывать? — скромно мялся в углу, будто не у себя дома, Немощин. — Тут так, вы либо платите, либо они вас…
— Это мы поняли, — перебил я, усевшись на жуткий стул, по виду — старше моей бабушки. — Где они обитают? На улице Северной? Я имею ввиду, логово их главаря. И кто он такой? Ты его знаешь?
— Сутулого?
