— Хорошо, — вздохнула и я, решив поумерить пока аппетит. — Как к ней обратиться?

— Эй, ты! — неожиданно громко крикнул Шад. — Госпожа хочет говорить с тобой.

Девушка вздрогнула и тут же вскочила. Напряжённая и прямая, словно палку проглотила, она подошла ближе и низко склонилась, да так и замерла. Я беспомощно оглянулась на Шада, не совсем понимая, что делать. Окликнуть — окликнули. А дальше что?

Всё ещё не понимала, как вести себя, будто госпожа. Наверное, осанку держать — это минимум. И взгляд какой-нибудь высокомерный, но тут за примером далеко ходить не надо — Рюдзин идеально продемонстрировал, как нужно смотреть, чтобы собеседник ощущал себя пылью под ногами.

— Подними голову, — велел дух. — Можешь смотреть на госпожу.

И откуда в его мягком тоне столько власти? А казался таким тихим и спокойным. Сейчас же он чем-то походил на Рюдзина или Ананту. Видимо, до своего проступка Шад был кем-то вроде них, раз уж в приказах для него ничего трудного нет.

Служанка разогнулась, и я сумела рассмотреть её лучше. Курносое круглое лицо с веснушками и яркие фиалковые глаза — первое, на что обратила внимание. Следом внимательнее пригляделась к одежде: зелёные шаровары, остроносые тканевые туфельки, охряная туника с голубым поясом, а из украшений — только браслеты. Белый платок на голове по краю был вышит тесьмой, и из-под него торчала светлая чёлка. Бронзовая кожа — совсем как у детей, всё лето бегавших под солнцем.

— Пусть день сиятельной госпожи полнится благословением хранителей, — пролепетала девушка. — Моё имя Варша, сиятельная госпожа. Повелитель Рюдзин наказал служить вам и исполнять всё, чего вы пожелаете. Великая радость — быть вашими руками, сиятельная госпожа.

— Рюдзин… Повелитель Рюдзин что-то ещё сказал? — не подумав, ляпнула я.

Лучше бы уж доверилась Шаду! Пока он справлялся неплохо, позволяя держать рот на замке и привыкать к незнакомым порядкам и речам.

— В вашу комнату принесут самые лучшие наряды. Так наказал повелитель Ананта, — встретившись со мной взглядом, Варша смущённо потупила взор. — А здесь, прошу, вас ждёт лёгкая трапеза, сиятельная госпожа.

Я бы сейчас не отказалась от куска мяса, но капризничать как-то неприлично.

— А орехи в меду там есть? — уточнила я. Раз уж заговорила, тупо как-то вновь замолкать.

Варша робко подняла голову и заметно побледнела. Видно было, что нервничала и держалась ровно только потому, что её так выучили.

— Н-нет, сиятельная госпожа. Прошу, не наказывайте, я… я не знала ваших предпочтений, сиятельная госпожа. Мне принести их сейчас?

Я в очередной раз оглянулась на Шада. Тот сощурился. Надо полагать, решать здесь мне. И хоть чувствовала себя обязанной порадовать своего верного телохранителя и отблагодарить за советы и помощь, видя, как мелко дрожала Варша, мне не хотелось пугать её ещё сильнее. А то побежит так за орехами, споткнётся где-то и лоб расшибёт.

— Давай оставим это до вечера, — наконец, приняла решение я. — И не стоит так переживать, хорошо? Ты не знала, что я хотела орехи. Вот и не пугайся, что что-то не так сделала. Пойдём, а то жарко стоять на солнце.

— Простите, сиятельная госпожа. Я должна была подумать о зонте для вас! У вас такая светлая и нежная кожа… Ой, простите ещё раз, сиятельная госпожа! Я не хотела вести себя непочтительно.

Кто бы подумал, что бытие бледной молью у кого-то вызовет зависть. Я вот, наоборот, поглядывала на загар Варши и тихо вздыхала. Красивый цвет кожи, и вот в моём окружении — скорее показатель достатка, мол, деньги на море есть. А тут всё наоборот!

— Варша, — ласково обратилась я, — не нужно так нервничать. Я… скажем так, приехала издалека, где порядки совсем другие. Если ты что-то будешь делать не так, я скажу. Просто скажу, не буду наказывать. Хорошо?

Сзади послышалось тихое фырканье, но при виде засиявшего лица служанки я поняла, что ни о чём не жалею. Чтобы там Шад ни говорил, мне было важно иметь возможность не изменять себе и своему воспитанию. К чему это приведёт — ещё посмотрим. Но пока такое казалось самым верным шагом.

Мы расположились в беседке, где на столе я увидела дыню, манго, папайю, айву, финики… в общем-то, кучу всего, знакомого и в обычной жизни слишком экзотического, чтобы питаться этим не по праздникам. Когда-то, к тому же, манго меня весьма разочаровало — зелёное, похожее больше на странную морковку, с неприятным послевкусием. Но здесь оно оказалось сочным, тающим во рту и невообразимо сладким — Варша нарезала его для меня, как и остальные фрукты.

Есть полагалось руками, и для омовения на столе находилась специальная серебряная чаша. Каждый раз, стоило мне опустить в неё пальцы, чтобы избавиться от сладкой липкости, Варша тут же была готова обтереть их мягким полотенцем. Мне оставалось только заливаться краской и нервно ёрзать на скамье.

— Сядь, пожалуйста, — попросила я, не выдержав. — Мне неуютно, когда… так. И поешь со мной, если хочется. И ты, Шад, тоже!

Дух сощурился. Вот и чего он надо мной постоянно так зубоскалит?

— Ну вот не надо этого, — взмолилась я. — Сядь.

— Вы приказываете, госпожа? — насмешливо произнёс он.

— Я очень прошу. Тебя и Варшу. Обоих.

Варша вытаращилась на меня.

— Не надо так смотреть удивлённо. Глаза у тебя, конечно, красивые…

Я поспешила заткнуть себя фиником, пока ещё что-то не ляпнула. Повисло неловкое молчание, и нарушать его пока никто не спешил, что не могло не радовать. И кто меня за язык вечно тянет, когда нервничать начинаю?

— Госпожа, могу ли я задать вам вопрос? — тихо начала Варша.

— Конечно, — сконфуженно промямлила я, потянувшись за очередным фиником — надо же чем-то останавливать, если вновь потянет что-то странное сказать.

Одно дело с подружками шутить, и совсем другое — с малознакомым человеком. Особенно, если этот человек из чужого мира, с иными порядками, нормами и правилами этикета. Вдруг я что-то сказала, из-за чего совсем странной казаться буду? Хотя, вроде сказала, что приехала издалека…

— Там, откуда вы родом, сиятельная госпожа,