Следующие дни я занималась тем, что пыталась определить границы заколдованного круга. Но меня каждый раз неизменно возвращало в башню! Стоило только переступить некую черту, сразу все кружилось перед глазами и меня, как Элли из сказки про изумрудный город, подхватывало ветром, а, вернее, невидимой силой — и уносило обратно в замок.

Да твою ж ты за ногу да сковородкой по голове! Какого черта?

Я и в лес дремучий поперлась, чуть в болоте не увязла, хорошо хоть догадалась палку использовать, так смогла опереться на нее и выбраться. И в чистое поле выходила тоску развеять — и каждый раз одно и то же!

Я не видела решения проблемы. Я тут застряла надолго, а точнее, навечно. С горя решила напиться, уж вина, добра этого, в погребе хватало, чтобы гасить тоску годами.

А потом пьяная и зареванная пошла к дракону горе выговаривать. Тот с видом психоаналитика лапкой по спине аккуратно похлопывал и поддакивал, а морда при этом понятливая такая!

— Вот скажи, как ты тут все время жил, а? Со стенами разговаривал? А, ты же не можешь. — Махнула рукой. Дошло до меня. — А мне что делать? Я и так уже полной дурой себя чув… ик… чувству… ик… Да что такое! В общем, жить-то как теперь?

Дракон вместо слов положил голову на пол, а меня в охапку взял и замер.

А что, тепло и приятно.

Я чувствовала себя в полной безопасности, несмотря на близость клыкастой пасти. Обняла чешуйчатую лапу, облила новой порцией слез и надо же, успокоилась.

— Один ты меня понимаешь… — Никого другого здесь не было, но не в этом суть. — Вот и будем тут жить с тобой вдвоем. А может, мне за тебя замуж выйти, а? — подняла я голову и посмотрела в огромный глаз дракона.

Я несла пьяный бред, но тогда мне он казался разумным.

Тамал моргнул и его глаз стал в два раза больше. Дракон перестал дышать, а потом вспомнил, что надо и резко выдохнул вместе с огнем и дымом. Аж закашлялся, бедолага.

— Да ладно тебе, пошутила я, что я изверг насильно тянуть к венцу? — по-дружески похлопала я его, ничуть не испугавшись огня.

Зверь поперхнулся и с шумом втянул воздух, раздувая ноздри.

— Ты просто иногда бываешь такой милашка! — проворковала я, ощущая, как меня переполняют чувства.

На самом же деле меня переполняло нечто другое, благородное и изысканное на вкус. И это нечто теперь плескалось в моем желудке и туманило мозг. А я ведь и не поела толком.

Я повернулась в теплых объятиях Тамала, погладила его опешившую морду и со смехом, от всей души чмокнула в пупырчатую щеку.

Видели бы вы его реакцию! Этак он совсем задохнется от привалившего счастья в виде пьяной девицы, забывшей про все приличия.

Эх, дракоша, если бы мой поцелуй мог расколдовать тебя! А что, одна, вон, поцеловала жабу — и вышла потом за прекрасного принца замуж. И я так хочу.

Но такое только в сказках происходит…

Я рассмеялась.

До чего дошла! К дракону уже пристаю! Самой смешно и одновременно грустно стало.

Но вино согревало уставшее тело, рассеивало тревогу и печаль в душе, а присутствие дракона прогоняло одиночество и наполняло чувством единения. Уж лучше зверь, чем вообще никто. А он не только разумный, но еще и теплый! Никогда бы не подумала, что драконы такие… такие приятные на ощупь.

Я с удовольствием растянулась рядом, обняла лапу зверя, положила на нее голову и… уснула.

Как только открыла глаза, мигом протрезвела. И куда делось мое чувство самосохранения? Вместе со мной напилось вчера.

Я все так же лежала в объятиях дракона, согретая его теплом и дыханием, а он, не мигая, смотрел на меня.

Он что, за всю ночь так и не шелохнулся? Боялся побеспокоить?

В душе что-то виновато зашкрябалось лапкой.

Я натянуто улыбнулась и, прикрывая рот, (не дышать же перегаром!) произнесла, с ужасом вспоминая про тот бред, что несла накануне вечером:

— Я вчера лишнего наговорила, ты уж прости. Не знаю, что на меня нашло.

Дракон молчал, внимательно слушая.

— Так я пойду? — я аккуратно и с трудом приподняла один его когтистый палец с себя.

Только тогда он пошевелился и выпустил.

Я тут же попрощалась и почти бегом покинула зал, чувствуя, как пылают щеки.

Пока шла, приглаживала волосы и одежду, попробовала дохнуть в ладошку и с перекошенным лицом отвела руку.

— Твою ты…

Чуть не захмелела от винных паров, вышедших изо рта, а от перегара чуть не прослезилась. Во рту кислятина жуткая. А память еще услужливо подсунула сцену с поцелуем. Вот, смотри и убивайся теперь.

Я готова была рвать волосы на голове от стыда. Не знала, что законченная алкоголичка и вдобавок эта… слова даже не знаю такого. Не питаю я никаких чувств к животным, кроме симпатии. Я нормальных мужиков люблю! Любила!

Так, немедленно привести себя в порядок, выветрить дурь из головы и… и… снова подумать, как решить свою главную проблему. Не заливать горе алкоголем и слезами, таким образом забывая о нем на время, а попытаться найти выход из замкнутого круга.

Должно быть решение! Я что-то упустила. Попробую вновь заглянуть в библиотеку.

Последующие дни я прожила в соседстве с книгами — и снова ничего!

Нет, я, конечно, узнала для себя много чего «полезного», например, как строить замки или воевать с соседним государством, а вот о порталах ни слова. Все, что я теперь знаю, это то, что не могу покинуть замок, есть граница, за которую я не в силах переступить. Но я не хотела сдаваться иначе, если перестану бороться, я же тут… застряну навсегда!

Дракон, конечно, лучше, чем вообще никто, но не выходить же мне, в самом деле, за него замуж!