Шрифт:
Закладка:
На Эльбрусе Саша познакомил меня с сотрудниками фирмы «Пилигрим», в которой когда-то сам работал. Эта фирма, можно сказать, пионер в российском коммерческом альпинизме, обслуживала исключительно иностранцев. В 2000-е годы 70–80 процентов тех, кто поднимался на Эльбрус, были как раз иностранцы. А вот русских было очень мало.
Иностранные туристы всегда приезжали организованными группами, работы было много, а из местных гидов мало кто знал английский. Таким образом, Саша меня пристроил гидом в «Пилигрим». Леонтьев Андрей, который тогда руководил фирмой, с удовольствием меня взял. К тому же опыт у меня был уже достойный. Я раза четыре или пять была на Эльбрусе, и первый разряд по альпинизму у меня также имелся. А гиды на Эльбрусе бывают разные – кто-то просто с опытом восхождений исключительно на Эльбрусе, кто-то приходит, имея за плечами серьезные восхождения и в других районах.
Сказать, что я была в восторге от этой идеи, не сказать ничего. До этого я ходила на Эльбрус только в качестве участника, а тут я впервые должна была вести клиентов в качестве руководителя. Свою первую группу я очень хорошо помню: это были два веселых хлопца, то есть канадца. Один из них – серьезный спортсмен, много где бывал и чуть ли не делал проект «7 вершин». А второй, хоть и спортивный товарищ, но опыта у него было немного. Возможно, и Эльбрус у него был первой вершиной. Они весельчаками были, все время меня разыгрывали, по-доброму, конечно. Но я ведь молодая девчонка, мне лет 27–28, и веду мужиков в горы: как тут не пошутить лишний раз!
В те годы гиды на Эльбрусе работали не так, как сейчас. Никаких отдельных поваров или столовых тогда не было. Поэтому в работу гида входило и приготовление пищи. А программы восхождения были в среднем по 8—10 дней. И практически все дни, проведенные на горе, гид должен готовить. Когда группа набиралась большая, это было сложновато. Правда, на горе тогда еще гиды-ассистенты работали, они помогали в течение всей горной части поездки.
Самая тяжелая часть работы – это ночь перед восхождением. На восхождение обычно выходят в час-два ночи, а тебе надо встать на два часа раньше всех и, помимо собственно сборов, еще по-быстрому приготовить завтрак. А если группа двадцать человек? Ну тогда можно и не ложиться. Но делать нечего: перед восхождением обязательно нужно поесть, даже если аппетит на нуле. Так как потом идти 12–14 часов на сухом пайке или чае. Обычно за такое восхождение люди теряют около шести тысяч калорий.
Но у меня было только двое ребят. Они спрашивают меня: «Как по-русски будет мед?» Ну я им перевожу без задней мысли. А они потом все время стали «медом» меня называть. Я сначала подумала, что они так коверкают мое имя или им так легче его произносить. А потом догадалась: это они меня «милой» называли (по-английски мед – Honey – еще и нежное обращение к девушке означает).
Когда наша небольшая экспедиция уже приближалась к финальному штурму, неожиданно появился Саша. Наверное, ему стало любопытно, почему я с какими-то непонятными парнями шляюсь по горе (вообще-то это он меня гидом направил, но, видимо, забыл об этом).
И вот неожиданно появляется Саша с роскошным букетом роз… нет, с одним цветочком. Мужики мои, конечно, давай хохотать: «Ну что, «мед», не выдержал твой муж такой нагрузки – жену одну отпускать с незнакомцами? То похлеще самого восхождения будет!» И Саша тоже с нами пошел, хотя и не должен был идти. И мы прекрасно сходили, хоть было и тяжело. Я очень старалась. И в тот сезон я еще поработала с несколькими группами.
На следующий год я тоже приехала работать гидом на Эльбрус. Помню одну сборную группу (группы бывают заказные, со своим трек-лидером и планами, и сборные – просто приезжают из разных стран и соединяются вместе). У этой группы была очень странная программа. Сначала классический Эльбрус, а потом надо было переместиться в другое ущелье и взобраться на вершину Виа-Тау высотой 3832 метра. В общем, редко кто так делает. Может, ребятам эта вершина уж больно сильно приглянулась.
Группа была человек пять-шесть, мне дали еще одного ассистента. Но, как выяснилось, ни он, ни я не были на этой горе прежде. Пришлось изучать маршрут. Мы успешно сводили ребят на Эльбрус, а вот на вторую гору уже не все осмелились: Эльбруса некоторым хватило. Но человека три или четыре все же решили идти до конца. После спуска клиенты нас спрашивают: «Вы в который раз поднялись?» Мы им честно отвечаем: первый. Наверное, они удивились нашему ответу. Может, им казалось, что гиды должны исходить все вершины вдоль и поперек. Но все уже было позади, и мы честно им признались.
Помимо прочего у меня была группа больше двадцати корейцев. Это настоящее испытание, которое никому не пожелаешь. Хотя в качестве поощрения нам дали своего повара. Правда, повар не сильно облегчил нам жизнь – корейцам русская еда не пришлась по вкусу. Они привезли свою и готовили ее. От специальных корейских специй исходил такой аромат – закачаешься. Вот нас слегка и покачивало…
Группа была очень разношерстная – одни достаточно хорошо подготовленные – представители от своей федерации, а часть – непрофессионалы-любители. С такой группой да еще в таком количестве очень сложно работать. Ведь идти-то они должны все вместе вне зависимости от подготовки или опыта. Среди участников даже имелась местная оперная певица. В акклиматизационный выход до скал Пастухова она собрала вокруг себя зрителей и начала петь арии – получилось очень красиво и необычно. Наверное, это выступление можно было занести в Книгу рекордов Гиннесса как самый высокогорный оперный концерт.
В ту пору уже стали появляться первые ратраки. На них мы поднимались или до середины скал Пастухова, или до самих скал. На такую большую группу в 25 человек мне еще полагалось семь ассистентов. Шли они долго и медленно, с разной скоростью, и расползались кто куда с завидным постоянством. Приходилось бегать туда-сюда и всех снова собирать в кучу, то есть в строй. А это не так-то просто сделать. Кто-то добросовестно ждет своих товарищей, кто-то эгоистично уходит вперед.
Мы поднялись
